И с ними все наши припасы погибли,
И ветры кружатся, моля о прощеньи,
В себе неизбежное грея решенье.
С ножом поднимаясь, иду я к упряжке,
Я выживу в этом безумьи миражном.
Я день завершу и я буду счастливым,
Я стану великим, коль ночь передвину.
Я каждого вырастил из двадцати,
Мы вместе прошли километры пути,
Я дал имена, я кормил и лечил,
Расчесывал шерсть и командам учил.
Блистает в глазах ваших мудростью скорбной
Небесных отчаяний огненный коготь.
Судьба наша всем в этом мире ясна.
Рыдает, согнувшись в затменьи, луна
К земле повернем мы, желая весну,
День каждый из вас отнимает одну.
И жесткое мясо застрянет в зубах
И солнце сверкнет на доверчивых льдах
Вернусь я в тот дом, уходили откуда
Мы вместе и будет считаться за чудо,
Что выжил я, злым холодам вперекор,
Скрывая навечно свой мертвый позор.
До смерти до самой, мучительно громкой
Я буду внимать лаю вашему звонкому.
Вы каждую ночь у постели моей
Петь будете песню полярных огней.
Я буду вставать, гладить вас и рыдать,
Словами нежнейшими всех вас ласкать,
А вы, языками шершавыми робко
Мне будете слизывать слезы неловко.
И так до утра буду я вспоминать
И каждого буду по имени звать.
Вас двадцать в снега уходило со мной
И лучше бы я не вернулся домой.
3.
Один на планете, один на Суматре,
Вокруг и извне опоясанный мантрой,
Тебя я искал и чрезмерный покой
Меня вовлекал в увлеченье тобой.
Уверенной властью дымились обманы,
Меж бедер твоих мои скрылись садханы,
И только тогда начиналась весна
Когда я к твоим направлялся устам.
4.
Острова исчезают в пугливой сепии,
Небо забывает о градиенте.
Мы с тобою весь мир обмеряли
Каналами и пулеметными лентами.
Из трюма в трюм пробираясь, как крысы,
За собой волокли рюкзаки и ругань,
И красавицы на страницах истерзанных
Улыбались нам из-под коротких юбок.
На прикладе разбитом чужие молитвы,
Все деньги исчезли в гнилых поцелуях.
Семя свое изливая над полем битвы,
Я считаю ангелов на кончике пули.
5.
Ничего уже не снится, не сверкает, не пьянится,
И предательским соблазном не влечет к своим устам.
Нет уж губ, что поцелуем смерть забыть о нас заставят,
Не осталось подозрений, радость что несут сердцам.
О предательства искусстве позабыли, как о чувствах,
Что бессонницу пророчат и дрожащие мечты,
И в неверии ревнивом уж никто не пишет письма,
Чтоб супругов опорочить сладострастной похвальбой.