Иуда прервал его: «Так надо, Иоанн. Лучше быть проклятым на Земле, чем на небесах. Тайна тридцати сребреников уже в действии. Храни её от внешних людей до нужного срока. Обещай мне это. Слышишь?»
– Я всё исполню, как ты скажешь, Иуда. Только теперь я понял, что ты не только любимый ученик Господа, но и…
– Ни слова больше, юноша! Время коротко! Так говорил Учитель… Я знаю, что мы скоро встретимся с тобой. Но, перед тем как уйти, я хочу передать тебе кое-что… – С этими словами Иуда протянул ему завёрнутый в кусок холста свёрток.
– Это моё Евангелие. – Он задумался на мгновение. – Я вижу, что рукописи этой Провидением уготовлена необычная судьба, но да свершится воля Отца Нашего. Переведи её на язык эллинов, а саму рукопись уничтожь. Истолкование же Евангелия напиши отдельно, третьей рукописью, но береги её от сторонних глаз…
Взяв свёрток в руки, Иоанн молвил твёрдо, взглянув на Иуду чистыми глазами:
– Можешь не сомневаться во мне…
– Хорошо, мне пора уходить. Пусть сбудется сказанное пророком: «Проклят всяк висящий на древе!» – С этими словами Иуда посмотрел на крест Иисуса и изрёк, обращаясь к Учителю, словно Он стоял между ними: – Твоя земная участь не лучше моей, Иисус. Люди будут читать букву Божественного учения и поклонятся Твоей плоти, позабыв о Духе. И вечного, живого Сына Бога превратят в идола…
Яркая вспышка молнии освятила лицо последнего Апостола Истины, и Иоанн увидел застывшие на нём слёзы.
Затем страшный грохот расколол небесные своды, и по губам Иуды самый молодой ученик Христа понял, что тот повторяет ту единственную молитву, которой учил своих последователей пришедший на Землю во плоти Божий посланник: «Отче Наш Сущий на небесах…»
Закончив молиться, Иуда повернулся к Иоанну, обнял его за плечи и, прямо глядя в глаза, произнёс: «скажи братьям, чтобы остерегались слуг Сатаны и николаитов. Они будут преследовать тебя и твоих учеников. Но не бойтесь, пребывайте в свете, и они не смогут причинить вам вреда. Их легко можно будет распознать по лишённым Духа Святого словам, обращённым в мёртвую букву. Прощай, Иоанн».
Иуда сделал несколько шагов в сторону и будто растворился в темноте.
Иоанн молча стоял перед распятием Христа, бережно прижимая к груди драгоценный свёрток и о чём-то печально размышляя.
Слёзы катились по его впавшим от переживаний и бессонницы щекам.