Гоша лежал на земле, хватая раскрытым ртом воздух и держась руками за живот. Бурдыкин подтолкнул вперед Шныря:
– Объясни мальчику, кто тут главный.
– Грамотно действует, – подумал Санька, – Шнырь хоть и длинный, но самый слабый среди них. Когда я сцеплюсь с ним, они сбоку легко добьют меня.
Шнырь как бы в раздумье ткнул Саньку кулаком в плечо. Удар получился вялый. Санька не ответил.
– Видишь, он трусит, – подбодрил Шныря Бурдыкин. Колян попытался зайти сбоку, но Санька чуть отступил и не дал ему сделать это.
– Точно стая волков, точнее, шакалов, – подумал он.
Шнырь, размахнулся и попытался ударить Саньку в скулу – удар прошел по касательной, лишь чуть чиркнув по лицу.
– Да бей сильнее, он же не отвечает, – командовал Бурдыкин.
Сейчас Бумер, сейчас, – зло выдохнул Шнырь и промахнулся опять.
Бурдыкину это надоело, и он решил одним ударом окончить этот поединок. Положение у него было не очень удобное для нападения, но он был значительно крупнее Саньки, и если его удар достигнет цели, тогда несдобровать.
Санька понял это и приготовился. Когда кулак Бурдыкина с чудовищной силой полетел к его лицу, он чуть пригнулся и дернул Шныря за рукав. Шнырь, не ожидая этого, качнулся, и кулак Бурдыкина въехал ему в затылок. Шнырь рухнул как подкошенный.
В это время Гоша немного ожил, чуть приподнялся и крикнул Бурдыкину:
– Скотина! Фашист!
Бурдыкин лишь на мгновение отвлекся, но этого мгновения Саньке хватило, чтобы подсечь ему ногу и толкнуть на Коляна. Колян и Бурдыкин, сцепившись как сиамские близнецы, рухнули в кусты.
– Сейчас же прекратите драку, – замахала руками, возникшая откуда-то, Анжела Львовна.
– Что здесь происходит? – обратилась она к вылезшему из кустов исцарапанному Бурдыкину.
– Да, этот Фугас, то есть, Сашка с Гошкой напали на Витьку, – сказал он, показывая на не вполне очухавшегося еще Шныря, и с размаху ударил Саньку в лицо.
Ответить Санька не смог – Анжела Львовна стала между ними.
– Я, конечно, понимаю справедливость твоего возмущения, но хватит драться, – сказала она Бурдыкину.
– А, ты, постеснялся бы нападать на более слабых, – обратилась она к Саньке, у которого шла из разбитого носа кровь, – и иди, умойся.
Санька чуть не нагрубил ей в ответ. Из группы школьников, обступивших их, на него смотрела Леночка. В ее глазах он прочитал презрение, понурил голову и пошел к лиману.