— И много нас таких, изгоев, над которыми можно измываться?
— В этом году в общагу заселили одиннадцать студентов. Пять
девушек и шесть парней, это из сорока трёх. Остальные расселились в
коттеджном посёлке за озером. Держитесь вместе, так проще будет
отбиваться, — не порадовала новостью Велена. — Вам ещё повезло, на
моём потоке всего семь общажников. Мне пришлось весь первый курс
ходить с короткой стрижкой.
— Почему?
— Да мымре одной богатой не давали покоя мои волосы. То клеевым
шаром запустит, то паразитов нашлёт. Хорошо, что на каникулах она
замуж вышла и бросила учёбу.
Ужас какой! Это куда же я попала? Взрослые, двадцатипятилетние
люди задирают по углам юбки и кидаются клеевыми шарами! У меня в их
возрасте уже сын был и лихие девяностые на дворе, не до баловства.
Хотела, Стефа, вернуться в молодость, как говорится, греби полной
ложкой.
Тем временем мы подошли к парадному крыльцу университета в числе
последних. Студенты собирались в «кружки по интересам», дожидаясь
«торжественной линейки». Вспомнилось первое сентября в старших
классах, только гладиолусов в руках не хватало.
Мне достаточно было беглого взгляда, чтобы понять, кто есть кто
в этой песочнице: снобы всех трёх курсов держались правее, а ребята
попроще кучковались левее.
Элитные третьекурсники разглядывали вновь прибывающих сородичей
с прямо-таки отеческим умилением, некоторым кивали, других даже
приобнимали. На общажный сброд глядели снисходительно, а на своих
семерых «убогих», к которым удалилась Велена, даже
покровительственно. Видимо, прикипели душой за три года.
Второкурсники ещё не успели стать настолько терпимыми, как
старшие товарищи, и с плотоядными улыбками окидывали взглядами
свежее мясо, а на своих элитников-первогодок не смотрели вовсе. Не
до них им.
Ну а наши будущие элитные сокурсники стояли малыми группами, на
всякий случай глядя на всех свысока, видимо, самоутверждались.
Вскоре на крыльцо из портала вышел ректор, и все стихли. Никаких
мантий и выбеленных сединою висков, стильный костюм, модная
стрижка, на вид лет тридцать, но болтать и смеяться при нём не
хотелось совершенно.
— Приветствую вас, студенты. Меня зовут Максимилиан Уман, я
ректор УМИЖ. Хочу напомнить всем вам о ценностях и уставе нашего
учебного заведения…
И тут красавчик-ректор завёл нудную речь о равенстве, братстве и
взаимопомощи, растеряв всё своё обаяние и подтверждая мои
подозрения, что ему далеко не тридцать, а где-то за триста. Все
пятнадцать минут напутствия я думала о том, что стариков в Магоне и
не видела вовсе, максимум наши сорок. Скорее всего, невозможно
определить возраст мага по внешнему виду. Вот мы тут все выглядим
на восемнадцать, а на деле меньше четвертака нет никому. Интересно,
сколько мистеру Х? Выглядел он лет на двадцать восемь-тридцать.
Тьфу ты! К чему я его вспомнила?