– Послушайте, девушка, – тут тощий посмотрел прямо на неё, – вы, конечно, красивая, и мне не хотелось бы вас обижать, но мы собрались не для того, чтобы слушать чьи-то рассказы. Так мы никогда отсюда не уйдём. Вас кто вообще сюда привёл?
И тут вступилась Лола:
– Павел Григорьевич, это я пригласила Настеньку. Не знаю, почему она прочитала рассказ. Я опоздала к началу. Но Настенька пишет стихи. И было бы правильно, если бы она прочла что-то своё. Настя, ты помнишь что-нибудь из своего? Прочитай, пожалуйста.
Тощий в президиуме, которого Лола назвала Павлом Григорьевичем, совсем, было, расстроился, но, по-видимому, не хотел портить отношения с Лолой и с явным нежеланием сказал:
– Вы, оказывается, и сами пишете, зачем же адвокатом других выступаете? У нас принято читать свои произведения. Так что, пожалуйста, раз Лола просит, прочтите своё что-то, но небольшое, а то мы вас и так долго слушаем.
Настенька не собиралась читать свои стихи и готова была уже отказаться, но, услыхав слово "адвокатом", вдруг вспомнила о предстоящем суде и поняла, что, быть может, в первый и последний раз выступает в доме литераторов. Только поэтому она глубоко вздохнула и безо всякой преамбулы начала читать одно из своих последних стихотворений.
Сначала как бы бросила в зал название:
– Набат.
Потом приподняла голову, словно прислушиваясь к чему-то, и начала философски спокойно рассказывать, постепенно ускоряя темп и повышая голос:
Из-за границы услышали колокол.
Это Герцен ударил в набат.
И вот уже каждый
тревоги полон,
по всей России колокола звонят.
Забили тревожно в едином гуле.
Язык качается вперёд – назад.
Ветер дует – быть буре.
И вылился гул в революции залп.
Подумала как-то я, мыслью ранена,
вспомнив тот колокольный звон:
а кто же сейчас беспокоить станет нас,
чтоб нечисть новую выгнать вон?
Ужели для этого, как и Герцен,
нужно покинуть Россию нам?
Нет, никогда нашу власть Советскую
я никому на поруки не дам.
Не побегу под защиту Америки,
не захриплю под Израильский вой.
Сколько их, томных, истошных истериков,
то за границу, то снова домой?
Здесь,
только здесь начинать канонаду
прямо,
открыто,
в упор,
в лицо.
Пора хоронить навсегда плеяду
вросших в Советскую власть подлецов.
Только себе,
побольше и лучше.
Карьера,
связи,
знакомство,
блат…
Как в эти мозги
сквозь повисшие уши
сунуть Герценовский набат?