***
Когда закончились смрадные топи Проклятого Болота и путники выехали на большую лесную дорогу, помалкивавший до этого Эйсфо приободрился и даже набрался храбрости обратиться к сидевшей позади принцессе.
– Ваше Высочество, прошу прощения за бестактность, и тем, что сижу к вам спиной, – произнес он, обернувшись через плечо, – но, позвольте узнать, вы и в самом деле не помните кто я?
Леди Марэна отрицательно покачала головой.
– Вот так дела! – хлопнул себя по колену карлик, не зная радоваться или повременить.
Немного поразмыслив, Эйсфо решил извлечь из создавшейся ситуации, для себя хоть какую-то выгоду.
– Это прискорбно, – почти искренне опечалился он, – а ведь мы были с вами хорошими друзьями. Теперь-то вы, Ваше Высочество, вряд ли об этом вспомните.
– Надеюсь, мы останемся друзьями и впредь, – ответила Марэна, впервые за всю дорогу улыбнувшись.
– О, это было бы великолепно! Как в старые добрые времена!
– В какие времена?! Что ты чепуху мелешь, трепло! – сурово осадил карлика, поравнявшийся с повозкой сэр Рогбир, слышавший разговор. – Да тебя леди Марэна на дух не переносила, это каждой собаке в королевстве известно.
– Ой, как будто тебя она жаловала? Принцесса обоих нас с тобой за людей не считала, как и других, – огрызнулся карлик и, сообразив, что наговорил лишнего и его «невинная» ложь им же самим раскрыта, даже не подумал извиниться, а возложил вину своего конфуза на Рогбира: – Что, доволен, поборник правды?! Я, может, хотел как лучше, а ты все испортил и мне смертный приговор подписал.
– Не скули, а смотри на дорогу.
Продолжая трусить рядом с телегой на рысаке, рыцарь наклонился и, заглянув под тент повозки, обратился к девушке:
– Ваше Высочество, прошу вас, не гневайтесь на этого мелкого во всех отношениях человечка. Он не достоин вашего внимания. Я сам, с вашего позволения, проучу его, как только мы прибудем в замок вашего отца.
– Хорошо! Пусть будет так, только не будьте с ним очень строги, – ответила принцесса. – Ведь у него не было злого умысла.
– Это верно, – облегченно вздохнул внешне суровый, но в глубине души переживавший за своего товарища, рыцарь. Ведь если бы на удивление нынче кроткая принцесса вышла из себя (или, правильнее сказать, пришла в себя), то за длинный язык болтаться карлику на веревке. – Поверьте, у Эйсфо не то, что злого умысла, у него порой здравого смысла не хватает.