– Хм, а Трарра считает иначе, – Я поднырнула ему под подбородок, упираясь лбом в изящные ключицы. – Она сказала, что у нас бардак. Что я слишком слабовольная и мягкая, и мне нужно выбрать главного мужа, который со всем разберется, установив жесткую иерархию.
– Узнаю мать-тигрицу: кнут и никакого пряника. Кого она хочет видеть твоим главным мужем, уж не Шиана ли?
– Угу. А я сказала, что сыновей у нее, может, и много, но разбрасываться ими все равно не стоит. Тем более обрекать на участь быть съеденными заживо.
Мы тихо рассмеялись. Сегодня ночью точно не удастся побыть вдвоем. Чуткий слух Каина не позволит уединиться; он неоднократно вмешивался, врываясь ко мне в спальню и при более невинных занятиях. Романтичный настрой был развеян внезапным жалобным мявком.
Мы с Кори синхронно повернулись и увидели, что Фауст сердито тряс за шкирку Кито. Крупный – размером с подушку – котенок недовольно прижимал ушки к голове и шипел.
– Это еще что? – возмутилась я. – Отпустил живо, хулиган.
– Но он грыз твои цветы! – возмутился приемыш. – А когда я попробовал остановить его, укусил меня!
– Неважно! Ты ударил маленького!
– Ты не имеешь права его наказывать, – мягко добавил лекарь.
– А меня вы за это наказывали! – обиженно выкрикнул Фауст, отпуская брата, и, размазывая злые слезы по щекам, убежал к себе. Наверху громко хлопнула дверь. Кито, мгновенно забывший о трепке, продолжил попытки укусить клацающую бутоном Молиарис. К конфликтам он относился философски.
Мы с Кориандром переглянулись.
8. 7
– Кто пойдет утешать?
Вздохнула:
– Это я его обидела. А ты пока переставь старушку Мо повыше. В этой битве у нее нет шансов.
Фауст сидел на шкафу в своей спальне, обиженно повернувшись ко входу спиной. Круглые ушки подрагивали. Постучав кулаком в дверной косяк, я спросила:
– Можно войти?
Он что-то недовольно пробурчал.
– Посчитаю это за положительный ответ, – осторожно проскользнула внутрь, стараясь не наступить на разбросанные по полу игрушки. – Спустишься ко мне? Я хочу поговорить.
Снова бурчание.
– Что?
– Ты меня больше не любишь. Ты любишь этих…Только на них смотришь, весь день хвалишь и восхищаешься.
Я моргнула. Затем не сдержалась и громко, на весь этаж расхохоталась. Мальчишка вздрогнул, повернулся ко мне – на милой мордашке появилось недоумение.
– Прости-прости, – утерла выступившие на глаза слезы. – Это было весьма невежливо, но сейчас ты так напомнил мне своих дядь. Они ведь говорят теми же словами!