Этот ответ, видимо, полностью устраивает старшого, ибо скользит усмешка. Однако из педагогических соображений он скребет в затылке, шмыгает носом и определяет:
– Хот же морока – в угол.
– Да поесть сперва! – сердито мирволит мать.
Васильев подмигивает Пете.
Здесь нужно пояснить. Действительно, взаимные искажения фамилий имеют место, и причиной следует зачесть совершенно творческую натуру Петра. Дело началось с одного урока по русскому языку. Ищущая учительница предложила однажды написать сочинение на тему «Зима», используя для отыскания образа любую форму. Петя замыслить соорудить сочинение в виде поэмы, что и не преминул сделать. Вот она:
– Наступила зима, закружили метели. Уже пожелтели зеленые ели.
Собственно, и все, дальше история совершенно не трогалась, как Петя ни прикладывал разные сочинительские средства вплоть до вдохновения. Честно признать, и «пожелтели ели» было как-то сомнительно, но, во-первых, никакие другие глаголы сюда просто не вставлялись, во-вторых, наделить хвойные свойствами лиственных смело и достойно, наконец, здесь присутствовало нечто экзотическое – словом, бросать найденный образ Пете дюже не хотелось. Короче говоря, поэму Петя все-таки обнародовал, что со стороны класса и учительницы имело очень вялый отклик, но получило мощный резонанс от закадычного вражины Кольки Малахова, который не замедлил наделить Петю обиднейшим прозвищем Петя-еле-еле. Естественно, оставить происки безнаказанными наш оголец не мог. В результате и получилось то что получилось. И согласитесь, хоть творческие поиски Пети пошли в поле прозы, образ получился чрезвычайно убедительный.
Утром вся школа взбудоражена. Учителя пересказывают этапы кубинской революции. Призывы учиться и трудиться благотворны… Полдень. Пропасть народу сосредоточилась на площади перед Политехническим институтом. Юркие пацаны продрались в первые ряды, крутят головами на рассуждающих в ожидании героев людей.
– Кто из Политбюро сопровождает, не слышали?
– Как же – Громыко!
– Погодка, однако, как по заказу.
– Словно сдурели. Будто, понимаешь, представление цирковое, – гундосит пастозный дядя в панаме, теснимый студентами.
– На сахарных плантациях мужик вроде работал – оттуда бодягу затеяли.
– Нда, кубинским и питаемся – а свекольный-то послаще будет.
– Товарищ, не давите мне на бюст! – сетует дама в воскресном крепдешиновом платье с брошью.