– А я вот, например, подумываю дело своё завести, открыть
какое-нибудь предприятие, – поделился я.
– Зачем?
– Сам не знаю. Деньги зарабатывать.
– У нас нормально платят.
– Если есть возможность заработать больше, зачем её
упускать?
– Пройдёт.
– В смысле?
– Я говорю, пройдёт. Все хотят заработать побольше, а потом
понимают, что это ненужно.
– Да, Марина говорила. Лет через пятьдесят такой жизни не
хочется больше ничего.
– Ага, вроде того.
Мне было интересно, неужели через пятьдесят лет действительно
потеряю вкус к жизни? Когда я видел старших членов рода, с которыми
часто пересекался на всевозможных приёмах и званых ужинах, мне
казалось, что эти люди, несмотря на свой возраст, полны воли к
жизни. Совсем другое дело – агенты. Со слов Марины складывалось
впечатление, что они все – усталые, замученные и ничего не хотят,
кроме как сдохнуть в очередной червоточине.
Или взять хотя бы Ясмин. Ну не может так рассуждать девчонка
двадцати лет. У них обычно совсем другие вещи на уме – по крайней
мере, у тех, с кем мне доводилось близко общаться. Возможно,
причиной этого были иные в наших головах? Из-за них, например,
притуплялся инстинкт самосохранения. Кто знает, как ещё они влияют
на человеческую психику?
– А я, наверное, всё равно наследство скоро получу, – сказал
я.
– Поздравляю, – равнодушно буркнула Ясмин.
– А замуж не хочешь выйти? – продолжил я разговор после короткой
паузы.
– Замуж? – Ясмин фыркнул. – За кого? За тебя, что ли?
– Э, погоди минуточку! А чем это я так плох, что ты меня сразу
отшиваешь?
– Да ничем. Просто мне не нужно.
– На самом деле, я не себя имею ввиду, а вообще, в целом.
Девчонки же обычно хотят замуж выйти, детей нарожать и прочее.
Ясмин промолчала.
– Меня этой сранью с детства пичкают, – проговорила она с
недовольством в голосе, спустя минут пять.
– Какой сранью? – не понял я.
– Традиции у них, видите ли, – продолжала Ясмин, не обращая
внимания на мой вопрос. – Чтобы я под сорокалетнего урода легла,
обмоталась паранджой и дома сидела, пока не состарюсь. В печёнках
вся эта срань сидит и все эти родственничик. Хотела на хер их
послать… не успела. Вот так вот у нас устроено, если ты не знал.
Поэтому нет, не хочу я себе такого «счастья».
Ясмин говорила искренне – наверное, впервые за всё время нашего
знакомства.
– Да, я тебя понимаю, – сказал я.