– Ты у меня, Аня, умница. Знаешь, что для молодых главное, в первые дни и ночи семейной жизни, – похвалил он.
– Не один год на этой грешной земле живу, – улыбнулась она. – Знаю, что все, особенно молодежь, любит мед ковшами черпать.
– Ах, ты, моя сладкая, – он привлек Анну к себе. – Мы свой мед никогда не вычерпаем. Лично от себя я планирую подарить дочери и ее избраннику импортный компьютер, телевизор, видеомагнитофон и музыкальный центр. Пусть наслаждаются, для родных мне ничего не жаль.
– Правильно, Федечка, правильно! – воспрянула духом женщина. – После таких щедрых подарков Светка тебя обязательно назовет папой, крепко обнимет и поцелует в щечку. Да и Андрей, а он парнишка добрый, после службы охотно последует ее примеру.
– Дай то, Бог, чтобы так и случилось, – снисходительно усмехнулся Головин. – Я особенно и не претендую на титул «папы». Считаю это пережитком прошлого. Главное, чтобы у них были любовь, согласие и полная чаша добра.
– В последнее время дочь немного раздражительна, но ты на это не обращай внимания, – попросила Вальчук. – У нее сейчас переломный или переходный возраст, период полового созревания и избыток гормонов. Вот девица и бесится. Сама когда-то была в таком возрасте и хорошо помню этот период беспокойства и тайного томления. Он по-разному отражается на психике и поведении.
Кроме того, ревнует меня к тебе, подглядывает, что, конечно некрасиво, но вполне естественно. Надо бы в баньке нижнюю часть окна заложить кирпичом, лишь под самым потолком оставить небольшой проем, чтобы Светка не могла дотянуться и подглядеть, чем мы там занимаемся.
– Аня, ну, что ты, как не целованная девочка. Запомни: что естественно, то не безобразно, – в который раз напомнил он.
– Ну, знаешь, Федя, для секса место в постели.
–Для этого везде место, было бы желание мужчины и женщины, когда они остаются наедине, и никто им не мешает. На природе, в необычной обстановке еще слаще заниматься любовью, – твердо изрек сожитель и Анна не посмела возразить, поскольку отдавалась ему не только в бане, но на сеновале, в стогу и даже во время ночного купания в пруду.
Вспомнив эти в необычной обстановке утехи, она стыдливо опустила глаза и извиняющим тоном пообещала:
– Ты уж, Федечка, потерпи Светкины капризы. Бог терпел и нам велел. Я тебя за это всей душой и телом отблагодарю.