– Умница, – похвалил ее отчим. – Я знаю, что ты славная девочка и никому не причинишь вреда. Может, и меня угостишь березовым веничком? От девичьего тела и рук исходит энергия, элексир молодости, необходимые каждому мужчине для подъема тонуса.
– Нет, нет! – возразила она. Федор решил не торопить события. Он остался в бане, а она вышла во двор. На небо густо высыпали звезды, крупные и прозрачные, словно вымытые дождем.
В теплом воздухе плыл терпкий аромат яблок. Светлана глубоко вздохнула грудью, ощущая во всем теле приятную истому.
8. Искусный самец
Она вошла в свою комнату, села на кровать и принялась расчесывать длинные волосы. Смутное предчувствие чего-то необычного не оставляло ее. «Почему он без разрешения проник в баню? – размышляла она. – Наверное, я ему очень нравлюсь. Он назвал меня великолепной, сравнил с Афродитой. Меня еще никто так не называл. Мать чаще всего обзывала лентяйкой и дылдой, лишь перед отъездом в бане оценила. А Федор добрый, у него сильные руки. Он неспособен меня обидеть».
Светлана уже было решила пойти ночевать к Асе, но упрямство, отцовская черта, удержало ее. «Что подумает Федор? Скажет, сбежала трусиха,– искала она себе оправдание. – Я его совсем не боюсь. Мама ведь его не боится, а почему я должна дрожать, как заячий хвост? Если бы он захотел меня изнасиловать, то мог бы это совершить в бане. Никто бы ему не помешал…»
И страх, и желание испытать, познать до конца в себе женщину, а более всего любопытство, приковали девушку к кровати. Она все же переборола себя. Отчим застал ее на пороге.
– Куда ты, Света, на ночь, глядя?– спросил он ласково.
– К Асе Хрумкиной, как и в прошлый раз, – отозвалась она.
– Осталась бы дома. Уже поздно, не ровен час, бродячие собаки искусают или хулиганы в кусты затянут,– уговаривал он ее. – В гостях хорошо, а дома все равно лучше.
Светлана сдалась, успокоенная его уверенным голосом. Возвратилась в комнату. На ней был все тот же легкий сарафан, под которым отчетливо угадывались линии гибкого тела, поразившие отчима своей невинностью и доступностью. Но там, в бане он побоялся спугнуть ее поспешными грубыми действиями. Лучше, если она сама привыкнет к нему, перестанет остерегаться его прикосновений. Федор тонко понимал психику просыпающейся в девушке женщины, охватившее ее состояние и страха, и неодолимого желания.