Бернард усадил ее в кресло и встал перед ней на колени. Сердце
Мадлен забилось еще чаще. Она вдруг представила ,что он достанет
из-за спины кольцо. Но в его руках, само собой, не было никакого
кольца. Только небольшая кожаная сумка, в которой лежали бинты и
стеклянные бутылочки с лекарствами. Он взял ее босую ногу, быстро и
совсем легко касаясь руками, осмотрел раны и приступил к лечению.
Заживляющая мазь была приятно прохладной, а руки льера Оттовея —
бережными и ловкими. Он снова вогнал ее в краску, но к
счастью ненадолго.
— А теперь, — произнес он, завязывая бинт на левой ноге, —
рассказывайте, что случилось, льери Финли. Часто вы совершаете
подобный променад?
— Мадлен, — только и смогла произнести она, до того ей было
неловко. Сейчас девушка понимала, как глупо выглядит вся эта
ситуация. И главное, как глупо выглядит сама. Она краснела и
старалась спрятать лицо, но встать и уйти не решалась.
— Хорошо, Мадлен. Раз мы будем соседями, можете
называть меня Бернард. Как вы здесь оказались? Где ваши
туфли?
— Остались дома.
— Вы что, шли из соседнего города босиком?
Она кивнула и потупила глаза. Комната была неярко освещена,
и за окнами шумел дождь. Бернард шумно выдохнул
и сел на диван рядом.
— А что стало тому причиной, вы можете
поведать?
— Я поссорилась с родней.
— Все настолько серьезно? — в его голосе ей послышалась нотка
ехидства.
— Не смотрите на меня, как на сумасшедшую.
Я и сама понимаю, что уходить из дома на ночь
глядя без обуви было дурной затеей.
— Я вас не осуждаю. Только хочу понять.
За окном шумел дождь. Вспышка молнии на мгновение
осветила темный, заросший сад. Розы следовало подрезать. Запоздало
прозвучал гром.
— Отчим прогнал меня из дома, когда я не передала ему права на
наследство. Не подумайте, что вопрос только в деньгах. Я не жадная.
Для бабушки я отдала бы все... но ей сейчас без надобности. Мне
просто вдруг стало обидно, что с моим мнением не считаются, что
меня считают глупой и... полагают, что я одна ни с чем не
справлюсь. Вы, видимо, тоже теперь считаете меня глупой и что я ни
с чем не могу справится сама, так, льер Оттовей? — она опустила
глаза на свои ноги, облаченные в его одежду и его руками
забинтованные.
— Бернард, — поправил он ее. — Нет, не считаю. То, что вы
проделали этот путь среди ночи, не сбились с дороги и дошли целиком
— уже достижение. Я думаю, вы гордая девушка, которая не готова
мириться с унижениями, и я не считаю это плохой чертой. Человек
способен долго терпеть, вопрос лишь в том, нужно ли. Единственное,
что я могу сказать точно: с мнением человека, прогоняющего под
дождь молодую леди даже без обуви, не стоит считаться.