Потом все легло ровнее, и нога в
сапоге чувствовала себя пристойно. А втянувшись в работу, уже через
пару минут забыл о том, что у меня на ногах было что-то другое.
Сажать не пересажать? Почему бы и
нет!
Даже не знаю, что мне нравилось
больше. То, что я контролирую и управляю процессами, которые
проходят в Рассвете, или то, что я сам принимаю в них
непосредственное участие.
Если это кирпичи — то несколько
десятков кирпичей уже были мной сделаны. Значит, чья-то печь в
Рассвете будет сложена с моей помощью. Я подумал, что здорово
действительно дарить тепло людям, посмотрел на него — и в этот
момент солнце как раз скрылось за свинцовыми тучами.
Ничего, скоро будет тепло в домах,
даже если снаружи — холодно. А зимой уже засяду за расчеты.
Я посмотрел на поле, которое нам
предстояло обработать. Вроде бы ничего особенного — и все же
ощущение того, что благое дело принесет не столько пользу, сколько
вообще позволит существовать Рассвету и дальше, заставляло поскорее
начать.
Но спешить было нельзя — все работы
по посадке, как и строительные, дорожные — и любые прочие —
необходимо было проводить в строгом порядке, без нарушения
технологий.
Об этом мне напомнил один из
строителей, которому доводилось, как и прочим местным, не раз
наблюдать за распашкой полей.
— Правда, давно это было — целинные
земли на моей памяти, — продолжил строитель, которому на вид было
по меньшей мере лет сорок, — распахивали лишь когда я был отцу по
колено ростом. Тогда выходили в поле, убирали траву почти под самый
корень, а затем распахивали. Причем делали это дважды, а то и
трижды.
Так мы и поступили. Сперва все, кто
был, взяли в руки инструмент — в большинстве своем это были косы.
Я, сперва неловко по своей неопытности, взялся махать слишком
широко, да и поднимал лезвие высоко над землей.
Но чуть позже, когда и руку набил, и
пару раз подсказали, что надо пятку пониже держать, стал резать
ровнее. Получалось быстрее, потому что корни рядом. Разве что пару
кучек земли от землероек разворошил, пока на своем участке
работал.
Остальные махали не менее упорно —
для того, чтобы скосить траву под самый корень потребовалось
примерно полтора часа. Еще час траву стаскивали в общие кучи по
краю поля. Часть удалось скормить лошадям на месте, но это не
помешало образованию нескольких стогов приличных размеров.