— Навырост! — почти крикнул я.
Тут моя уверенность дала сбой. Я не
рассчитывал, что из путешествия в дальние края я смогу привезти
хоть сколько-то людей — точнее, сколько-нибудь согласных со мной
прибудет в Рассвет, но даже десять двухэтажных домов я планировал
уже «на всякий случай». А теперь был второй уровень «всякого
случая».
— Будь что будет, — согласился Сенок.
— Построимся, как захочешь, ребята сделают все в лучшем виде. А
если Мати получит еще и отличную таверну, где наших кормить будут в
тепле и удобстве...! — теперь уже он замечтался.
Все шло своим чередом, а мне
предстояло заняться проверками и Ахри.
Разметка отняла много сил и времени.
Мне нравилось принимать участие хотя бы ненамного в каждом из
процессов. Разве что к Мати я заглядывал лишь для того, чтобы
перекусить, а не чтобы готовить. Чего-чего, а резать овощи мне не
хотелось. Как и мешать суп в большом котле. То ли дело глину с
песком замешивать да кирпичи лепить!
Следующим днем, рано утром в Рассвет
прибыл наш поставщик зерна. Я отыскал Отшельника и попросил его
проконтролировать посадки. Предварительно уточнив, не будет ли еще
зерна.
Когда я передал ему еще одну
серебряную монету, тот с готовностью скинул зерно с телеги и укатил
прочь, пообещав, что привезет еще минимум дважды, пока позволяет
погода.
Воздух был теплым и свежим, небо
покрыто редкими облаками — и только солнце, тянущееся к горизонту,
навевало мысли об осени, уже наступившей, но пока что не взявшей
все в свои руки.
Мне же предстояло проверить, как
обходится с новой техникой Маринек, который усердно делал кирпичи.
Во всяком случае, он должен был их начать усердно делать сразу же
после того, как Орек показал ему, как надо работать с их
механизмом.
И я в гордом одиночестве, так как
Отшельник был занят севом, Аврон — решал какие-то вопросы у Мати и
Онии, отправился к месту, где глина с песком превращаются в
кирпичи.
Прибыв на место я... просто замер на
месте. Я ожидал, что Маринек будет работать, но мои ожидания после
смерти Йона насчет его помощника варьировались от «халтура» до
«размеренный труд», но увиденное меня поразило.
— Здравствуй, Бавлер! — перепачканный
глиной от макушки до пят Маринек подошел ближе ко мне, но держался
на расстоянии. — Я тут немного... поскользнулся, — он виновато
смотрел в землю, а я смотрел не на грязного Маринека, а на целое
поле кирпича. Не мешатель глины с одним работником, а целое
предприятие. Большое производство.