— Я не так хотел. Прости. Прости, пожалуйста, — снова целую её в лоб. — Не могу без тебя. Мне больно. Почему игнор? Скажи мне, почему ты забрала у нас последнюю возможность общаться? Я ни хера не понимаю. Я не нужен тебе со своими чувствами? Аиша, — касаюсь её подбородка. — Честно. В глаза. Не нужен?
Она рвано дышит и молчит. Тону в ней. В этих красивых карих глазах. Как всегда, стоит посмотреть — и я на дне, где кроме неё больше никого. Но сегодня дно явно пробито. Мной…
— Что было в сообщении? — тихо спрашивает недосягаемая.
— Не читала?
Под рёбра колет нехорошим предчувствием.
— Не я прочитала. Дамиль. Что там было, Миш? — впивается ногтями мне в плечо и умоляюще смотрит в глаза.
— Вопрос: «Так и будешь меня игнорировать?», — цитирую дословно.
— Хорошо. Но больше никогда так не делай! — ударяет меня кулачком.
— Ты не ответила, — напоминаю ей.
— Отпусти меня. Тебе нельзя меня касаться. И говорить со мной нельзя. Подходить нельзя. Это опасно! Опасно, слышишь? Тебя могут убить! — плачет, закрыв ладошками лицо. — По-настоящему. Навсегда.
Бережно прижимаю её к себе, переваривая услышанное.
— Зачем мне тогда твои чувства, Миша? Зачем? Ты ведь будешь мёртвый! — снова лупит по мне своими маленькими кулачками. — Пожалуйста, найди себе другую девочку. Так будет лучше.
— Точно не будет, — путаюсь пальцами в её мягких тёмных волосах с красивым каштановым оттенком. — Мне только ты нужна. Ты поэтому решила игнорировать? За меня испугалась?
— Я тебе через Ульяну передала всё, что смогла. Слово нарушить нельзя. Сказать тебе всё нельзя. Будет хуже для тебя. Для меня. Отпусти. Ты не понимаешь… Это не мама Глеба с журналистами. Это совсем другое. По-настоящему опасное. Мой отец, мой муж, — шмыгает носом, — другой уровень, Миш. Друзья не помогут. У родителей будут проблемы.
— Ромео и Джульетта, — зло ухмыляюсь я.
— Только я не хочу умирать, — она поднимает на меня полный слёз и ужаса взгляд. — И не хочу, чтобы убили тебя. Я даже не знаю, что страшнее.
— Расскажи мне больше, — прошу её, большим пальцем стирая слёзы.
Отрицательно крутит головой.
— Да почему, блядь?! — вспенивает меня. Она съёживается.
— Мне нельзя… — отвечает, опустив голову.
— Никто ведь не узнает.
— За нами следят. Всегда. Даже здесь, в универе. И мой муж… Он скорее всего уже знает, что ты наделал. Я не могу рассказать больше, Миша. Я тебя и себя так защищаю. Это всё, что могу. У меня нет другого способа нас спасти. Только молчать, чтобы ты не сорвался и не начал делать ещё больше глупостей.