— Нет, не дам, — ответил я.
— В смысле, не дашь? — опешило левое «яйцо».
— Не хочу. — Ответил я твердо и четко.
— Тебе че, жить надоело? — спросило правое «яйцо».
— Нет, не надоело.
— А полтинник есть?
— Есть.
— Так гони бабки! — рыкнул «хер».
— Не хочу…
И лицо у меня в этот момент было скорбное-скорбное, мол, мне
очень жаль, но против своей природы пойти не могу, сорян,
мужички.
— Ц-ц, — главарь шайки сделал шаг вперед, как по миру опять
пошла та самая мутная волна и все замерло.
Я покрутил башкой, подождал, даже протер очки, но гопник не
двигался. После, наконец, я все же догадался запустить руку в
карман и достать записку.
«Следование канону. Получено: рукопашный бой
Б.Г-кун».
Я почувствовал, что теперь знаю кунг-фу, о чем моментально
сообщил гопоте. Коллективная гениталия никак не отреагировала на
мое предупреждение, за что жестоко поплатилась.
Подныриваю под первый удар, хватаю нападающего за локоть и
броском через бедро втыкаю головой в землю. Бью ударом ноги с
разворота ©™ в «левое яйцо», пробиваю двоечку «правому». Потом
делаю по контрольному удару в ухо, перекат (не знаю зачем,
захотелось), и наконец-то мои враги повержены.
— Киииияяяя! — разносится победный клич по подворотне.
В рассказах гопоты будущего этот день назовут «Начало Темных
Времен».
***
Я сидел, пил чай и размышлял о детерминизме вселенной.
— На работу бы устроился! — рыкнула мать, накрывая на стол. —
Ходишь все, время зря тратишь!
— Я поступать буду, — отмахнулся я от этой глупой женщины с
уставшими глазами.
— Куда?!
— На художника, — не задумываясь, ответил я. — На художника,
маменька. Но в академию меня не примут, само собой. Так что я начну
шататься по барам, открою в себе способности к графомании и в итоге
напишу книгу. Ну и там еще по мелочи дел наделаю.
Местная история сильно отличалась от той, которую я помнил по
прошлой жизни, о которой я ничего не помнил. Точнее, помнил-то я
почти все. А вот там, где была моя старая личность — зияющая
дыра.
Женщина, что была биологической матерью Ильюше Козлову, только
покачала головой. И в кого он такой дурной уродился? Муж-покойник
хоть и пил, но был человеком здравым, она тоже старается. Может,
среди дедов были блаженные?
— Нечего шататься по барам. Есть садись.
Немного повздыхав о судьбе австрийского пейзажиста, которым мне
не стать, да и честно, не особо тянет, я повернулся к столу.