— Я и так пошёл тебе на уступку сделав, как ты просила, —
покачал я головой. — Так что не надо тут...
— Хорошо, — примирительно подняла руки Виктория, мило
улыбнувшись. Возможно, это как-то действовало на прошлого Евгения,
но не на меня, так что её попытка манипуляции прошла мимо. Правда,
сомневаюсь, что это была она — не походила сестра на человека,
который будет так действовать, чтобы расположить к себе
собеседника. По крайней мере, не со мной. — Понимаешь, несмотря на
то, что ты был и есть мой любимчик среди всей нашей родни, я не
могла полностью опекать тебя. Моя мама... она, — вздохнула сестра.
— Она, скажем так, была категорически против поддержки нашей связи,
несмотря на родство, считая, что ты обременяешь меня, мешая
развитию. А ты сам знаешь, пусть наши матери и довольны тем, что
получили от отца, но всё же некоторые имеют на него определённую
долю влияния, — неодобрительно покачала она головой. — Когда же
тебя выслали прочь на окраину империи, я явилась к нашему отцу и
высказала всё, что думаю.
— Отцу должно быть сильно не понравилось, что кто-то решил
выступить против его решения, — озвучил я свою мысль.
— Не то слово. Я ему в тот вечер многое что высказала, что и так
накипело, — довольно улыбнулась Виктория. — Вот только у него было
совсем иное мнение на этот счёт. Отец считал, что жизнь без близких
рядом людей должна закалить тебя. Он запретил мне общаться с тобой
и лишил любой возможности попытаться наладить связь. А потом и
вовсе отослал по делам рода, и я только недавно вернулась.
— Полагаю, ты всё равно пыталась выйти на контакт со мной в
обход его запрета, да? — спросил я у неё.
— Да, Женя. Даже когда я пыталась передать весточку через твоих
слуг, отец откуда-то прознал и пресёк это дело на корню. Я честно
переживала, что ты решил, будто я бросила тебя. А когда мне
сказали, что ты попал в аварию, то не могла найти себе места. Благо
всё обошлось, — искренне, как мне кажется, поделилась она своими
переживаниями по поводу своей ситуации.
Отчасти я почувствовал себя виноватым перед ней. Всё-таки перед
Викторией сидел не тот Евгений, которого она знала. Даже если
считать, что мои воспоминания объединились с его, я всё равно был
сейчас совершенно другим человеком.
Даже не уверен, что был похож в полной мере на себя прежнего,
ведь влияние было в обе стороны, просто основа моей личности была
изначально сильнее.