— Как знаешь, мерк! Мы хотели по-хорошему! — О, а вот звук
вынимания чеки из гранаты я везде узнаю. Вот и пришел тебе конец,
Моржик — в таком мешке ни прикрыться, ни сбежать от взрыва не
получится. Разве что прямо в рученьки этих доброходов.
Ай, к черту! Не дамся этим уродам ни живым, ни мертвым — из
последних сил делаю рывок и прыгаю прямо в гудящую под боком
аномалию, чтоб тело на кусочки раскромсало! Погибать, так с
музыкой!
Вот только вместо того, чтобы сделать из моей тушки кучку
неаппетиного фарша, искривляющийся в нескольких местах воздух
неожиданно ярко засветился и я оказался... Судя по запаху — в
натуральной помойке. Во всяком случае воняло здесь так, что я
рефлекторно потянулся к респиратору и только потом вспомнил, что
посеял его во время догонялок с оборзевшим сталкерьем. Обидно.
Придется теперь на новый разоряться, а он, внезапно — денег
стоит.
Вот только последовавший спустя мгновение детский крик напрочь
выбил из моей головы мысли о покупке нового противогаза.
— Мама, мама, смотри! Это же тот самый Человек-Паук!
Так... Кажется это была не портальная аномалия. И если у неё еще
нет названия, то я с ходу могу предложить сразу три: «Ящик водяры»,
«Уже хватит» и «Белая горячка».
***
Толстый Фред никогда не любил свое прозвище.
Оно появилось еще в младших классах и преследовало уже
немолодого мужчину практически всю его сознательную жизнь, не давая
насладиться заслуженными плодами многолетних трудов. А ведь Фред к
своим пятидесяти трем годам успел добиться довольно неплохих
результатов: он имел верную жену, с которой прожил в счастливом
браке больше тридцати лет, двух чудесных детей, что должны были в
следующем году поступить в один из приличных колледжей Нью-Йорка и
являлся владельцем магазина поношенной одежды в рабочем районе
города, который приносил своему владельцу пусть и не особо большой,
но зато стабильный доход.
И единственное, что отравляло жизнь законопослушному гражданину
Соединенных Штатов Америки — это гадкое прозвище. Ну и еще разные
фрики, которые через день устраивали разборки на улицах его
любимого Большого Яблока.
Будучи самым обычным человеком, Фред не любил как злодеев, так и
героев. Последних мужчина вообще не считал заслуживающих такого
гордого звания. В понимании пожилого владельца магазина одежды,
героем мог зваться лишь тот человек, что заслужил этот титул
тяжелым трудом, щедро проливая свою кровь и пот. А не фрик в
цветастом костюме, которому «повезло» родиться мутантом или сынком
богатого продавца оружия.