— Меня накажут за взлом метки? — я на миг оглядела смутные силуэты в комнате, кажется, среди них был кто-то в форме костебля.
— Возможно.
— Почему я?
— Юстиция так решила, — пожал плечами Горацио.
А то я не знала! Все только и твердят о каком-то божественном вмешательстве. А мне просто взять и смириться?
— Немо справился бы лучше. Почему вы не посоветовали его на должность нотариуса? Его опыт, годы работы с вами. Он хотел быть здесь! Не я!
— Немо, — мужчина выждал паузу, словно подбирая слова. — У него другая роль. Видят боги, я пытался его уберечь, но правда всегда сильнее.
— О чем вы? Какая у Немо роль?
— Это не мой секрет, Юри. Но архив теперь у тебя, у той, кому в нем нет никакой корыстной цели. Быть может, ты решишь эту сложную задачу и окажется сильнее меня? Ведь, ты любишь его?
Не нужно было притворяться дурочкой и переспрашивать “кого”? Конечно, мы говорили о Немо.
— Он идиот! — в сердцах сказала я, а Горацио рассмеялся.
— Любовь всех делает дурными, и он не исключение. Но тут вы уже сами разберётесь, я не буду лезть. Ты уж позаботься о нём, у Немо, кроме тебя, больше никого нет.
Я хотела возразить и сказать Горацио о вездесущей Элене, но не успела, образ Торрагроссы начал рассеиваться, а комната проступала все ярче. Там точно был констебль, а ещё министр Юстиции, Немо, герцог Аккольте и ещё кто-то.
— Погодите, вы же так ничего мне не сказали. Почему вы не дали ему свою фамилию. Что этот пятый верный друг, и кто, кроме Луиджи, похоронен в саду. Горацио! В чём я должна разобраться?
Он лишь покачал головой и приложил палец к губам, а меня резко толкнуло обратно на подушку.
Раскрыла глаза и первым делом уставилась на скованные наручниками запястья. Наказание не заставило себя долго ждать. Правая ладонь была туго перевязана бинтами в месте ожога.
— Хорошо, что вы очнулись, сеньора. Спешу сообщить, что вы арестованы за попытку взлома запретительной метки до выяснения обстоятельств.
Законы я знала хорошо, мой Маэстро хорошо меня учил. Не то место, чтобы оправдываться, о причинах моего проступка мне стоит рассказать исключительно судье.
— Я всё улажу, Юрианна, — пообещал герцог.
Кивнула, стараясь все своим видом не выдавать расстройства, а главное того, что призвать нотариуса мне все же удалось.
— Кто-нибудь покормите Септу, пока меня нет, — только и сказала я, прежде чем меня грубо подняли на ноги и повели к выходу.