Самолёт тряхнуло - попал в ток горячего воздуха, неожиданно
здесь оказавшийся. Я же окружил его плотным слоем спрессованного
воздуха и при помощи Сандала, принялся изучать поверхность
Пробоя.
Воздушное судно летело в опасной близости от скал, что сейчас
располагались внизу. Задержись я ненадолго со своим вмешательством
и боюсь, мы бы точно зацепили за один из торчащих пиков.
Дракон взмыл вверх, демонстрируя мне обзор с высоты. Со всех
сторон от скал был лес, но по правую руку имелось достаточно
свободного пространства, чтобы приземлиться.
А это что такое? Море? Настолько далеко? На момент я даже
отвлёкся от процесса разворота самолёта. Каких размеров этот
Пробой? Даже навскидку, до видневшейся вдали полоски воды, было ещё
километров десять. А она ведь уходила дальше. Да и за лесом вроде
просматривались какие-то руины, напоминающие очертания крупного
разрушенного города.
Отбросив мысли в сторону, я всё же вернулся к прежнему занятию -
осторожно развернул поскрипывающий самолёт. Сила пусть и вернулась,
но по энергетическим каналам порой пробегали спазмы, цепляющие и
ядра с “искрой”, так что я старался действовать максимально
осторожно. Чтобы в случае, если вдруг исчезнет поддерживающая
подушка, вся конструкция не развалились на части.
Кто-то из смертных громко кричал, пытаясь разобраться, что
происходит. Некоторые бились в откровенной истерике. Третьи
собирались добраться до кабины пилотов - они считали, что именно те
сейчас управляют транспортом.
Всё это здорово мешало. Но, к счастью, прекратилось, как только
по салону прокатился голос царевича Алексея.
- Заткнуться! Занять свои места!
Воли ему было не занимать - самого трясло так, что едва держался
на ногах, зато гаркнул настолько уверенно, что патриции разом
примолкли. А через пару секунд уже принялись рассаживаться по
креслам.
Я же сосредоточенно вёл самолёт вниз, старательно тормозя его.
Безусловно, толстая воздушная подушка компенсирует столкновение. Но
только отчасти.
Шасси, само собой, выпустить не вышло. В теории я мог бы
надавить на нужный механизм и заставить его работать, но не совсем
понимал, как это сделать. А в кабине пилотов не осталось живых -
тот безумно мощный заряд силы, которыйе перед смертью сгенерировал
толстяк, разорвал души обоих пилотов в клочья.
Поэтому, посадку пришлось производить всё на тот же слой
воздуха, который я уплотнил настолько, что тот стёсывал почву,
фонтанами разбрасывая её в разные стороны.