Тут уже никто не смог удержаться от
смеха, даже Патпако.
-Обед принесут, когда загорится жёлтый
глаз, - гнусаво сообщил призрак, подлетев поближе. – В туалет разрешается лишь
по очереди. И только когда рядом нет никого из посторонних.
-Намёк поняли, уходим,- усмехнувшись,
Тим увлёк за собой Наар-Тама. – Не волнуйтесь, мы сейчас всех предупредим!
Большую часть работы, впрочем, сделала
за них Гоок-Люк, всем встречным в красках расписывая подробности произошедшего
в цоколе. Вокруг неё уже успела собраться целая толпа. Впрочем, стоило Тиму и
Наар-Таму оказаться в поле зрения, как общее внимание тут же переключилось на
них. И, естественно, сразу же нашлись те, кто не только захотел увидеть всё
собственными глазами, но и попытаться освободить своих товарищей. Робкие
возражения Тима на предмет бесполезности идти напролом были проигнорированы, и
возбуждённая толпа устремилась в сторону карцера.
Закончилось всё это вполне предсказуемо:
стоило Гмуруку взяться за выламывание двери в камеру Шугиза, как появились
Пулсок с Агыгом. Враз притихшие школяры сочли за благо убраться восвояси,
отделавшись запретом на посещение карцера. После недолгих раздумий гоблин
освободил Патпако, Гиллмира и Ивлиара, назначив каждому из них по двадцать
часов общественно-полезных работ. Мез'A'Шиб, Шугиз и Миинашш были оставлены «на
потом» с приказом вести себя тихо, иначе наказание окажется настолько суровым,
что они будут помнить его до конца своих дней.
Обо всём этом Тим и Наар-Там узнали
позже, потому как поспешили сообщить Ри-Бо о произошедшем.
-Наверное, в ожидании нашего появления
он успел наловить с десяток тионсов, - пошутил Наар-Там.
Однако у входа в школу тилфинга не
оказалось – как и в пределах видимости.
-Куда он мог подеваться? – озаботился
пэйрот. – Да и зачем, если обещался ждать здесь?
-Возможно, решил прогуляться по лесу, -
пожав плечами, предположил Тим.
Или кто-то его спугнул, подумал он про
себя. Почти наверняка анзимары, хотя что им делать в лесу с утра пораньше? В
отличие от эльфов и многих других анзимары не очень любили прогулки по свежему
воздуху и не принимали участие в их играх. За исключением Вирды – она иногда
составляла компанию в фейо. Может, поэтому отказалась вступать в дружину?
Догадка Тима была недалека от истины, но
действительность оказалась намного трагичнее. Когда Вирда, разругавшись со
своими земляками, ушла в столовую, Гермехту пришла в голову «блестящая» мысль: