С кофейных деревьев я обобрала спелые ягоды, высушила их и
обжарила бобы. Тщательно растолкла в каменной ступке. Сварила в
небольшом ковшике. Мой восторг от первого глотка иномирного кофе
невозможно описать. Не высший сорт, конечно, но я все равно была на
седьмом небе от счастья.
Кто-то любит кофе с молоком, кто-то с сахаром, кто-то с корицей
или вовсе с перцем или солью. Я же предпочитаю черный, средней
обжарки мелкого помола американо из кофе-машины или кофе
по-восточному в турке, когда хочется чего-то покрепче. Сирень и
Иллора, присутствовавшие при эксперименте, пожелали попробовать сей
божественный напиток, один глоток которого нарисовал выражение
эйфории у меня на лице.
Я честно предупредила Сирень, что на эльфах этот продукт ранее
не тестировался, и я не ручаюсь за последствия. Сказала, что в
случае чего готова оказывать первую помощь. Девчонки попробовали
кофе и тут же скривились. Эльфа закашлялась. Я с радостно похлопала
её по спине, и она опрокинула чашку на себя, залив кофе
светло-голубое вышитое платье. Это вызвало новый приступ веселья и
неожиданно принесло немалую пользу: Сирень принялась учить меня
заклинанию для чистки ткани. Как оказалось, его можно было
применять и для того, чтобы не промывать раны водой, а при помощи
магии убирать все посторонние частицы.
Очень полезное заклинание, на освоение которого я потратила уйму
времени — там нужно было минимальное магическое воздействие,
аккуратность и точность в использовании магических потоков, чтобы
ненароком не повредить ткань или кожу.
Вообще, мы втроём как-то очень быстро сдружились, несмотря на
разницу в менталитете и возрасте. Сирень продолжала радовать
отсутствием высокомерия, присущего всем местным эльфам,
аристократам в особенности. Иллора начала вылезать из раковины
отчуждения, в которую она себя загнала из-за травм. И хотя она
продолжала носить маску на лице — нельзя было раньше времени
раскрывать подробности её чудесного исцеления, девушка стала больше
общаться с коллегами и пациентами. И на вопросы незнакомых людей о
том, почему она закрывает лицо, травница не замолкала, как раньше,
а говорила, что дала обет богине-матери: открыть лицо только
суженому. Я оценила иронию — ведь Иллора была редкой красавицей.
Вот и пусть выберет того, кто влюбится в её душу.