— Э-э. Верно ли я поняла — нужно помочь повелителю достать венец
жизни и вместе с тем не дать заполучить меня?
— Да, это то, что запланировал дядя.
— А что случится, если это произойдёт? Ну, в смысле меня
найдут?
— Прежде всего — правящий дом усилится с магией элитари, и не
станет менять свою жесткую политику, основанную на тотальном
контроле всех сфер жизни эльфов. К примеру, пара даже не может
заключить брак без их согласия. Часто они просто говорят, за кого
девушке выходить замуж. — Тут Сирень вздохнула.
— Так ведь и с тобой было?
— Да. Своего мужа я увидела впервые только на обряде. И счастья
наш союз никому не принёс, так же как и детей. И теперь, если всё
останется, как прежде, я вряд ли смогу выйти снова замуж.
— А какой у Эльмира интерес противостоять текущей власти? Он же
вроде верховный маг, должен иметь определённый... вес?
— Нет, Сана, мой дядя не против правящего дома как такового.
Если их сместят, неизбежно начнётся борьба за власть, а этого никто
не хочет. Просто раньше все дома могли свободно говорить в совете,
не боясь, что их покарают за их взгляды. Каждый имел право на свою
точку зрения. Теперь это не так. Наверное, когда эльфам грозит
вырождение, такая политика и оправдана. Но с возвращением Венца
жизни все должно измениться к лучшему.
Понятно, эльфийская политика — предмет тёмный и полный нюансов и
тонкостей, в которые вникать... ну просто не хочется. Я всегда была
ленива в этом плане — ну нет сил и желания следить за политической
ситуацией даже в своём мире. Вот что по большому счёту я могу
изменить? Там, у себя — ничего. А здесь? Пока мои задачи мне
понятны, и, более того, совпадают с моими целями. А там посмотрим.
Будем решать возникающие вопросы по ходу дела.
Так и закончился этот день.
На следующий же я, с утра пораньше, пока не застукал Элловирэл,
отправилась в больницу. Успела переговорить с Ларадой и Иллорой,
договорилась с последней о том, что она принимает участие в походе
в качестве травницы и возьмет меня. Повинуясь какому-то наитию,
тоже замотала голову платком и надела тканевую маску — нечего
ученице от наставницы отличаться. Рассказ про то, что лицо стоит
показывать лишь суженому, решили оставить. Успели всё как раз до
того, как нам сообщили, что в больницу явился представитель
Наместника для беседы с кандидатками.