Лабух - страница 86

– Так уж получилось.

– Продемонстрировать сможете? Тем паче, что инструмент у вас, как вижу, с собой…

А вот это мы завсегда, со всем нашим удовольствием! И раз уж передо мною врач, то и песня должна быть соответствующая

Средь больных он не самый здоровый, средь здоровых он самый больной,

От профессора и до медбрата, нас должны все жалеть и любить

И поклявшися в том Гиппократу, нам не могут в ответ нахамить.

Хороший врач природы ученик, а путь познания тернист и долог

Но если окулист для вас глазник, но если окулист для вас глазник,

то кто тогда, простите, гинеколог?[4]

Внимательно слушавший меня доктор после первого куплета начал хихикать, а когда очередь дошла до проктолога, просто заржал аки конь.

– Это вы, сочинили, молодой человек? – кое-как успокоившись, спросил Семигин.

Я в ответ лишь скромно развел руки.

– Скажите, а вас не затруднит исполнить что-нибудь эдакое на одном маленьком мероприятии?

– Профессор, я полностью в вашем распоряжении!

Умение петь и играть на гитаре уже неоднократно помогало мне в жизни. Так случилось и на этот раз. Сначала я немного спел на небольшом междусобойчике, потом развлек больных в нашем заведении, а еще через несколько дней собрал полный зал в местном Клубе. Потом пришла очередь для ресторанов, которых в административном центре Терской губернии оказалось не так уж и мало.

С одной стороны, чем вам не гастроли? С другой…

Это был обычный вечер. Закончив с процедурами и испив из всех бюветов, я отправился в ресторан, с дореволюционных пор принадлежавший купцу Троякову, рядом с «Провалом». Да-да, речь о той самой достопримечательности, где Остап Бендер брал деньги с доверчивых туристов.

Сейчас, конечно, не сезон и посетителей не так много, но, как говорится, копейка рубль бережет. Главное, что в зале неплохая акустика и чудом спасшееся от печки фортепиано. Исполнив в очередной раз «Мурку», «Бублички» и прочий репертуар, я обратил внимание на одного странного гражданина. То, что это был именно «гражданин», а не «товарищ», стало понятно сразу.

Несмотря на снятый с какого-то офицера френч, военного он ничуть не напоминал. Судя по одежде, мелкий нэпман или разбогатевший приказчик. Но острый пронизывающий взгляд выдавал в нем человека совсем другой профессии. И что самое главное, мне как будто приходилось видеть его раньше. Более того, он меня тоже узнал. Дождавшись окончания выступления, незнакомец с ленцой подошел к эстраде и небрежно положил в гитарный футляр крупную купюру.