Всё же я квалифицированная медсестра, и от меня очень часто зависит жизнь человека.
— Ничего. Просто показалось, — отмахиваюсь от друзей.
Издалека вижу подъезжающую машину – такси. По номерам понимаю, что приехали за мной. Отлично. Не пришлось долго ждать, как это обычно бывает в праздники.
Приеду домой и завалюсь спать. Успею нормально выспаться, отдохнуть, пусть даже не так много времени у меня есть на сон. Но всё же оно у меня есть.
— Это за мной.
Друзья все вместе тут же подходят ко мне, и мы крепко обнимаемся.
— Не пропадай, Ярославская, — говорит Миша. — Ждём тебя у нас с Мариной в гости на рождественские праздники.
Я киваю и втайне надеюсь, что в этот день у меня всё же получится встретиться с четой Беловых. И отдохнуть нормально, а не как сегодня – всего пару часов. Но даже это придало мне немало сил, потому как в каждом слове и объятиях друзей я чувствую их поддержку и веру в меня.
— Я постараюсь, но сами понимаете: обещать ничего не могу, — легко улыбаюсь и, поцеловав каждого в щёчку и крепко обняв, делаю шаг к машине, которая меня ждёт.
— Сонь, — окликает в последнюю секунду меня Света, когда я уже подошла к машине и открыла заднюю дверь.
Я оборачиваюсь и вопросительно на неё смотрю. Светлитская подходит ко мне.
— Ты сегодня последний день дежуришь? — спрашивает.
— Вообще да. Но ты же знаешь, что Шестинский может вновь оставить меня на дежурстве. И тут я ничего не смогу сделать. Он мой начальник, а я лишь его подчинённая, — пожимаю плечами.
— Тебе бы поговорить с вышестоящим начальством. Я тебе говорила это ещё несколько дней назад — это ненормально, — возмущается подруга, хмуро на меня смотря. — Его нужно приструнить.
— Нет. Это не выход, Свет, — качаю головой. — Да и у него дружеские отношения с начальством. И если я всё же расскажу, что этот друг и подчинённый творит, – а это будет означать нажаловаться, что меня, бедную и несчастную, терроризирует начальник, – то вполне могут уволить меня и даже разбираться не станут, что и как. Поверят ему – тому, кто работает уже не первый год, и у которого не было ни одной ошибки. А не мне – той, кто и года не проработал, хоть я и лучшая в отделении.
— Я понимаю. А если уйти?
Я много раз об этом думала. Но только в этой клинике я смогу получить столько знаний и опыта. Что я и сказала подруге. Та только покачала головой. Мы обе понимали, что выхода у меня нет. Только надеяться, что Шестинский наконец отстанет от меня, когда поймёт, что никаких шансов у него на меня нет и никогда не будет.