– Приблизительное время смерти – четыре часа утра, – констатировала Ева и посмотрела на Пибоди.
Ее помощница являла собой образец служаки: в отутюженной, без единой морщинки, форме и фуражке, сидевшей точно под тем углом, какой требовал устав. «У нее хорошие глаза, – подумала Ева, – чистые и наивные». Пибоди держалась молодцом, хотя ужас открывшейся перед ними картины и согнал неизменный румянец с ее лица.
– Ну а мотив убийства? – спросила Ева.
– Видимо, ограбление, лейтенант.
– Почему ты так решила?
– Ящик для денег в кассовом аппарате выдвинут и пуст. В таком крутом заведении, как это, чаще всего, конечно, расплачиваются кредитными карточками, но и наличных здесь, видимо, бывает достаточно.
– Любители «Зевса» способны убить и за четвертак, – заметила Ева.
– Верно. Я другого не понимаю: что бармен мог здесь делать – один, в закрытом на ночь клубе, с каким-то пока не известным нам наркоманом? Почему он пустил человека, накачавшегося «Зевсом», за стойку бара? И… – Из растекшейся по полу лужи крови Пибоди выудила маленький круглый предмет серебристого цвета. – И почему наш наркоман оставил здесь это? Такие штуки валяются повсюду вокруг тела.
– Серебряные монеты… Любопытно! Может, он их просто обронил?
Пибоди подумала, что это маловероятно, но спорить не стала:
– Может быть.
Ева собрала монеты, которых оказалось ровно тридцать, положила их в полиэтиленовый пакет для вещественных доказательств и передала его Пибоди. Затем она подняла с пола биту, перепачканную кровью и кусочками мозга. Эта штуковина была примерно шестидесяти сантиметров в длину и идеально подходила для убийства.
«Слишком идеально», – подумала Ева.
– Солидная вещь… Прочный металл… Вряд ли наркоман притащил ее с собой. Вероятно, она находилась здесь – скорее всего, под стойкой бара, – и нам предстоит это выяснить. Полагаю, Пибоди, мы выясним также, что убийца и его жертва были знакомы. Возможно, незадолго до убийства они мирно сидели в этом баре, выпивали и беседовали.
Ева представила себе эту картину и наморщила лоб.
– Можно предположить, что между ними завязался спор, который затем перерос в ссору. Возможно, убийца уже был готов совершить то, что он в итоге совершил, и знал, где находится бита. Он зашел за стойку бара, как неоднократно делал это раньше, и ничего не подозревающий бармен спокойно повернулся к нему спиной…