И невинно захлопала глазами.
Федя прыснул в кулак.
— Это я вижу. А почему одна из них
отвалилась?
Лицо девушки стало испуганным.
— Как? Где?
— Посмотри в зеркало.
Морфистка пулей метнулась к
шкафу-купе. Я увидел, как в её глазах промелькнул ужас. В отражении
было видно, что краешек левой ресницы слегка отклеился.
Девушка поникла.
— Я говорил, что это плохая идея, —
заметил оружейник.
— Ты знал, что ли?
— Она ещё вчера вечером все уши
прожужжала про свою подругу в салоне красоты, и что они хотят
попробовать, и что сегодня договорились...
— Заткнись! — зло бросила соседка. —
Зачем ты всё это рассказываешь?
Толстяк пожал плечами:
— А что такого?
Я приблизился к Джан и погладил её
по плечу:
— Не расстраивайся. Там же
специальный клей применяют, наверное. И ресницы заводские, а вы из
чего делали?
— Ну... — Джан замялась. — У Мзии
сохранились волосы от предыдущей клиентки. А ещё основа... мы
решили, что акриловая полоска сгодится, только обрезали её и
подравняли по контуру века...
— Звучит неплохо, — признал я.
— Правда? — Джан воодушевилась. — Но
что-то пошло не так.
— Да ты не переживай. Мы суп
приготовили. Пойдём есть. Потом придумаем, что делать с этими
штуками... А чем тебе свои ресницы не понравились?
Последнюю фразу я бросил, уже
переступая порог кухни.
Джан послушно брела следом.
— Не знаю... Я какая-то
невзрачная... Вот кто на меня посмотрит с такими ресницами? Вот ты
же не смотришь...
Ясно.
Подростковый возраст, комплексы на
ровном месте, переживания и страдания. Теперь мне ещё и это
расхлёбывать. Уверен, морфистка опять влезла в сновидения девушек
из моего мира и подсмотрела эту гадость.
— Джан, — я усадил расстроенную
соседку за обеденный стол и пошёл разливать вермишелевый суп по
мискам. Федя первым делом решил проверить холодильник, на подругу
он больше не обращал внимания. — Ты очень красивая девушка. Поверь,
тебе не нужно заниматься этой ерундой.
— Ресницы — не ерунда! — вспыхнула
Джан. Потом до неё дошёл смысл сказанного. — Ты считаешь меня
красивой?
— Да, считаю, — поставив дымящуюся
миску перед соседкой, я вернулся к плите. — Кто угодно тебе скажет.
У Федоса спроси.
— Федя, я красивая?
— Угу, — ответил оружейник с набитым
ртом. Я пропустил момент, когда он сварганил бутерброд с колбасой и
сыром, нахреначив сверху мазика. — Офень крафивая.