Все пришедшие вечером заказывали исключительно
«особый чай», который терпко и не особенно приятно пах. Насколько я
поняла, под видом этого чая хозяйка приторговывала каким-то
опьяняющим зельем.
Когда я спросила её об этом, она велела мне не
болтать лишнего.
- Мы продаём только чай и ничего больше. На
территории студенческого городка никто не торгует напитками,
изменяющими сознание.
Ну, ясно. Теперь понятно, почему наша чайная
пользуется такой популярностью. В другом месте тут подвыпить не
получится из-за запрета, поэтому наш «особый чай» вне
конкуренции.
На меня обращали внимание. Парни одобрительно
присвистывали, оглядывая меня с ног до головы, и отпускали разные
замечания вроде: «Ого, какая!», «А тут есть на что посмотреть,
оказывается» или «Побольше бы к нам таких иномирянок
заносило».
За последнюю фразу очень хотелось дать в глаз, но я
отодвинула свою злость подальше. Нет ничего глупее, чем поддаваться
эмоциям, пока нет возможности справиться с последствиями. Ну,
разнесу я тут всё и что? Меня всё равно скрутят, и слушать
оправдания никто не будет. Даже думать не хочу, как тут от буйных
иномирянок избавляются. Может, превращают в жаб?
Как и говорила Барга, среди посетителей были не
только студенты.
Пару столиков заняли вполне себе взрослые мужики, а
когда окончательно стемнело, и вовсе заявилась целая компания.
Сначала мне показалось, что это банда каких-то головорезов в тёмных
одеждах, а потом, когда вслед за ними важно вошёл хозяин, стало
ясно, что это охранники. При виде хозяина у меня возникло нехорошее
предчувствие – это был тот самый широколицый пузатый тип в
белоснежном наряде, который хотел меня купить и запереть в своём
доме.
- Барга, особого чаю нам и сладких орехов на
закуску! – распорядился он, кинув на меня взгляд, от которого
захотелось помыться. – Да побольше! Хочу угостить своих бойцов за
хорошую работу.
Его охрана радостно загомонила. Барга поморщилась и
махнула рукой в сторону смежного зала.
- Проходите, места только там. Сейчас всё будет, -
крикнула она, а потом проворчала себе под нос так, что это услышала
только я: - Совсем этот Туфас обнаглел. Ведёт себя, будто я ему
служанка какая-то. Но придётся подчиняться – платит он всегда
хорошо. Не лезь туда – обслужу их сама.
Я не удивилась такой заботе – вероятно, она помнила,
как настойчиво он пытался меня заполучить, и опасалась, что он
повторит попытку и предложит мне ещё более щедрую
оплату.