Я уставился на шамана, сидевшего
возле костра в каком-то невообразимом одеянии, сшитом из шкурок то
ли белок, то ли зайцев. Голова его была перехвачена кожаной
перевязью с черно-белыми перьями, как у пресловутых краснокожих.
Узкое лицо испещрено глубокими морщинами, похожими на следы
звериных когтей. Может, так и было.
Сам шаман оказался невысокого
росточка, худой и высохший на ветрах и на солнце своей земли. Он
вытащил изо рта костяной хомус и с прищуром посмотрел на меня.
- Хватит валяться, скоро цай пить
будем, - сказал он с ужасным акцентом, словно всю жизнь прожил в
глухой тайге и с русскими встречался лишь по необходимости. –
Поднимайся, уол[2], иди к костру.
- А вы кто? – решив, что я скорее
живой, чем мертвый, поднялся на ноги, чувствуя, как они затекли. Не
может быть такого реализма. А вдруг я стал жертвой шуточек Алтаря,
вышвырнувшего меня из родной Яви в какой-нибудь очередной
параллельный мир? И это после щедрого подарка в виде крови,
обагрившей антрацитовую поверхность Небесного Камня! Ничего себе,
благодарность!
- Геванча, - не стал скрывать свое
имя старик.
- А меня – Вик, - не знаю почему, но
свое настоящее имя решил все-таки не называть. Боязно.
- Хитрый уол, скрытый, правильно
поступаешь, - морщины на лице зажили своей жизнью; улыбался шаман
или сердился, понять было невозможно. – Садись, садись рядом.
Говорить будем, цай пить будем. Кушать хочешь?
- Нет, я сыт, - мотнув головой, я
примостился по другую сторону костра, который почему-то вдруг решил
метнуть в меня языки пламени. Он сердито загудел, валежник
оживленно затрещал, а я от неожиданности выставил перед собой
ладони и с удивлением заметил, как на пальцах затрепетали маленькие
огоньки.
- Признал тебя Камень, - усмехнулся
Геванча и вытащил из кожаного мешка, лежавшего рядом с ним, длинную
можжевеловую трубку и кисет. Неторопливо набил ее табаком и зажег
от горящей веточки. Окутавшись дымом, стал смотреть, как я балуюсь
с миниатюрными огоньками, то сжимая, то разжимая пальцы.
- То есть я теперь могу использовать
магию? – недоверчиво спросил я.
- Не-а, не можешь, - снова пыхнул
дымом шаман. – Я не разрешаю. Это мое заклятие не дает тебе быть
такими, как твой отец и родственники, как другие белые люди с
Даром.
До меня стало доходить. Мама
рассказывала, что моя искра пропала после того, как старшие жены
отца с помощью какого-то древнего амулета или вещицы совершили
колдовской обряд. А вещица эта была шаманской, в виде человечка,
раскинувшего руки по сторонам. Корни женьшеневые тоже пугающе
похожи, говорят.