- Возьми ее за руку.
Девчонка стянула варежки и отдала их
матери, а сама вцепилась горячей ладошкой в мою руку. Я
почувствовал, как ее затрясло, хотя сам оставался спокойным. После
очередной встречи с Геванчой (я перестал воспринимать их как сны),
пока летели в улус Чакыра, я многое обдумал и решил, что не буду
предпринимать никаких попыток испугать Сургэна или уличить его в
обмане. Пусть все идет своим чередом, а моя Сила сама проявится. А
то, что так и будет – был уверен, как никогда.
- Ты вообще не боишься, - восхищенно
прошептала Диана.
- И ты не бойся, - успокоил я княжну.
– И ничему не удивляйся, если что-то пойдет не так.
- А что может пойти не так? –
шмыгнула носом любопытная княжна. – Шаман не позволит злым духам
испортить праздник.
Мы одновременно замолчали, подойдя к
костру настолько близко, насколько позволял жар, исходящий от него.
Сургэн, завершив круг, остановился возле нас. Крупные капли пота на
продубленном темном лице скатывались со лба на переносицу,
лихорадочный блеск глаз показывал, что шаман до сих пор находится в
трансе и общается с духами.
Потряхивая бубном, он стал медленно
наворачивать круги, обходя меня и Диану звериной походкой, словно
скрадывал добычу. Колокольчики беспрерывно звенели в наступившей
тишине. Внезапно прекратили свой танец горячие парни, хомусы
замолчали, и только гулкий треск пожираемых огнем дров разносился
над поляной.
Вперед выступил Чакыр. В отличие от
женщин, празднично разодетых, его доха была образцом скромности.
Разве что красивая отделка из соболиного меха на рукавах и
воротнике могла сойти за модный аксессуар. На голове князца надета
шапка, по форме напоминавшая шлем. Она закрывала уши, скулы и
немного подбородок. На кончике шапки красовалось солнце,
олицетворявшее продолжение рода. Чакыр был перепоясан широким
ремнем с вышитыми орнаментами, а на боку висели кожаные ножны с
торчащей оттуда костяной рукоятью ритуального ножа.
Прежде всего он «подкормил» огонь
кусочками мяса, и только потом, воздев руки, начал говорить.
Причем, по-русски, как бы уважая находящихся здесь знатных гостей:
самого Главу рода «золотого» тойона Мамона, его наследника и
младшего сына. Причем, мои родичи прекрасно понимали язык инородцев
и говорили на нем, так что вся вступительная часть предназначалась
мне, я думаю.