Для меня астрал был чем-то
недосягаемым в силу невозможности оперировать Даром. Но сегодня я
впервые почувствовал, что побывал на каком-то ином уровне
восприятия действительности. И это было здорово на самом деле!
- Охренеть, - совсем не
по-аристократически выдохнул Алексей Яковлевич. – Да что там у вас
произошло, Жора?
- Сам не понимаю, - пожал плечами
отец. – Ладно, пошли домой. Эй, Омрын! Отпусти моего сына, мне с
ним надо поговорить!
Шаман отполз на несколько метров
назад, так и не поднимая головы. Сергей Яковлевич вдруг с азартом в
голосе обратился ко мне:
- Племяш, прикажи-ка ему подняться!
Больно чудно получается.
- Омрын, встань!
И он подчинился моему приказу! Встал
на ноги с замершим лицом. Ни единый мускул не дрогнул, ни одна
морщинка не двигалась – но в глазах застыла решимость исполнить
любое мое желание! Я видел это отчетливо. Такое сыграть невозможно.
Омрын на самом деле посчитал, что в меня вселился дух Геванчи. Надо
будет с ним поговорить, только без лишних свидетелей. Я имею в виду
дядьев. Не сказать, что не доверяю им, но их родство со мной – еще
не повод лезть в личную жизнь и тайны.
- Омрын, лучше подготовься к поездке
в улус Чакыра, - отец легонько подтолкнул меня к дому, как будто
торопился поговорить со мной обстоятельно. Когда мы вошли в
помещение, на нас напала толпа родственников, встревоженная
поведением Источника. Ведь они все одаренные, и выброс энергии
Источника ощутили на своей шкуре сполна.
Отец недовольно рыкнул на особо
любопытных, сказав, чтобы все возвращались за стол. А мы скоро
вернемся. Я уловил встревоженный взгляд мамы и постарался показать
жестом, что со мной все в полном порядке, раз я вернулся от
Источника живым и невредимым. Еле удалось снять верхнюю одежду в
родственной сутолоке.
В кабинете отца царил полумрак. День
клонился к закату быстро, солнце уже не освещало помещение, поэтому
он щелкнул включателем, зажигая люстру на потолке.
- Садись поближе, - кивнул он на
стулья, задвинутые под стол, а сам занял место в своем рабочем
кресле, чуть отодвинув в сторону монитор, чтобы видеть меня
лучше.
Кабинет отца был обставлен с
простотой и функциональностью, как в большинстве московских контор.
Но самым интересным предметом был бивень мамонта, лежащий на двух
металлических опорах и своим внушительным размером занимал большую
часть одного из углов. Мне хотелось, чтобы вместо высоких шкафов
здесь были всякие экзотические штучки вроде шаманских масок, бубна,
золотых самородков под стеклом. Но, видать, князя Мамонова не
увлекала идея заставлять свою рабочую комнату разными вещами, не
несущими какой-либо пользы.