Как я стану призывать на фронт добровольцев – ну, здесь их
называют «вольноопределяющимися», если люди станут бояться?
И вражеским разведкам ни к чему давать пищу для анализа. Знание
о реальных потерях противника – это очень важная информация,
позволяющая получить представление о боеготовности той или иной
части, о направлениях, на которых можно сконцентрироваться для
удара.
Так что, реальные потери любой войны становятся известны не
сразу, а спустя много лет. Зачем раньше времени бередить душу?
Разумеется, имеется и иной момент, который требуется учитывать.
Если у народа нет достоверных сведений, он их начнет придумывать.
Или додумывать. Европейские газеты пишут, а их радио вещает на
русском языке, уверяя об огромных потерях русской армии, приводя
несусветные цифры. Их послушать – так наша двухмиллионная армия
была разгромлена уже раза четыре, если не больше. Слава богу, что
иностранными языками в стране владеют немногие, «вражеские голоса»
тоже слушают далеко не все, но такие имеются. Мы, как правило, эти
данные приводим в своих газетах, не указывая конкретных цифр, а
умелые журналисты умудряются подать информацию так, чтобы то, что
должно, с точки зрения вражеской пропаганды, казаться страшным и
опасным, становилось смешным.
Как говорится, смерть одного человека это трагедия, смерть тысяч
– статистика. Думаю можно выдать информацию о том, что потери
составили два процента. Если не вдаваться в подробности, не так и
страшно звучит. ПО крайней мере, вряд ли кто-то станет
высчитывать.
Уже убедился, что опасны сразу два мифа. Так называемый
«ура-патриотизм», когда уверяем население, что наша армия всех
сильней и мы всех шапками закидаем. Ага, в моей истории так
«закидали» японцев, что пришлось отдавать им половину Сахалина, а
уж репутационные потери империи вообще не поддаются оценкам. И
сколько бы нынче не говорили, что не случись Первая русская
революция, то империя бы войну выиграла, что Россия никогда не
проигрывала внешних войн, если бы не внутренние проблемы, ничего не
меняется. Имеется факт – русско-японскую войну мы проиграли. И
Крымскую, увы, как бы нам не хотелось сказать, что результаты войны
ничтожны. Дело-то ведь не только в потерянной территории, в
каких-то ограничениях, а в том, что у нас в голове.
Еще одна опасность «ура-патриотизма» - останавливается прогресс.
Зачем делать лучше, если и так хорошо?