— Сюзерен, я...
— Не надо ничего говорить. Это самое меньшее, что я могу
сделать, — печально улыбнулся Альбинос. — Ладно, иди. Тебе есть чем
заняться, время не терпит. А мы пока тут с сестренкой покалякаем о
делах наших скорбных. — Рэни аккуратно подтолкнул меня в сторону
выхода.
Боги Орханта, если все это не сон, то я отдам свою силу и душу
за Рэни Карвуса! На негнущихся ногах и со страшной сумятицей в
голове, забыв даже поклониться сюзерену, я вышла из кабинета Рэни.
Сначала медленно, а потом все быстрее шагая вниз по широкой,
зеленого мрамора, лестнице, я в конце концов перешла на ускорение,
устремляясь к стационарному академическому порталу. Срочно в Рагем
— столицу риксов! Отец уже ничего не сможет возразить, ведь деньги
уже будут уплачены! И видят Боги, когда-нибудь я верну этот долг.
Чего бы мне это ни стоило.
Эх, похоже, я опять наломал дров, не подумав. Ани стояла с
задумчивым видом, и смотрела на меня во все глаза.
— Что?
— Я никогда еще тебя таким не видела. Ты изменился, Рэни. И я
даже не знаю, хорошо это, или плохо. Но ты принял решение. И теперь
нам нечем платить за обучение. И что ты теперь собираешься делать?
Может, мне поговорить с отцом?
— Лучше с мамой. С отцом сейчас говорить бесполезно, ты же
знаешь. — Я рухнул в кресло, стоящее перед огромным, в полстены,
камином, сейчас не горящим по случаю рано установившейся теплой
погоды, и бездумным взглядом уставился на стальные изразцы, сложным
рисунком покрывавшие заднюю стенку. Что за спонтанные решения?
Будучи Михаилом Александровым, я был достаточно уравновешенным
человеком. Избегал различных авантюр, тщательно обдумывал свои
действия и по характеру был чистым меланхоликом. Да и Рэни, как
показывает память, тоже отличался здравым рассуждением для своих
лет и имел в голове четкий план действий, какими методами
действовать в Академии и как набирать себе сторонников. То, что
только что выкинул я, в его планы уж точно не входило.
Да, странно. Или две сущности, смешавшись, подобно бинарному
заряду в бомбе, создали что-то третье? Я уже начинал путаться, кто
я. Личность и воспоминания Михаила Александрова потихоньку
стирались, оставляя только самые общие фрагменты и знания. Но и с
Рэни Карвусом происходила та же история. Я становился кем-то иным,
и пока не знаю, во что это в конечном итоге выльется.