Разглядывая девушку на афише, я спросил у Арика:
– Чего они от тебя хотели?
– Да я как в туман провалился, мало что помню… И то всё
обрывками бессвязными…
Арик был растерян и расстроен. И он не притворялся. Уж я-то
этого бандерлога как облупленного знаю! Выросли вместе.
– Ладно, пошли за билетами, – сказал я и хлопнул его по
плечу.
Билеты продавали на входе. Сквозь приоткрытую дверь круто
долбили басы. Тут же стоял столик с мерчем – разные там диски,
футболки с символикой группы, бейсболки, блокнотики. Билеты были в
форме фартука. Коричневенькие такие. И охота же было вырезать.
Я заплатил за вход, взял свой «фартук» и, покачивая головой в
такт доносящихся ударников, повернулся к замешкавшемуся Арику. Он с
недоумением хлопал по карманам. Снова и снова.
– Да куда ж они делись?! Я же брал! – растеряно повторял он.
К двери как бы между прочим подошли два охранника и встали как
бы просто так, однако, было понятно, что они готовы
действовать.
Доносящийся из зала ритм набирал обороты и внезапно оборвался
тревожным стуком сердца…
Арик выглядел таким беспомощным. Он чуть не плакал, когда
посмотрел на меня и сказал:
– Это они забрали…
Я сразу понял о ком речь. О тех девицах, что прессовали Арика.
Только как он не заметил, что они все деньги вытянули? Вот лох!
Но не бросать же друга? И я снова достал карточку, там ещё
оставались деньги, которые я взял на коктейли – как раз ещё на один
«фартук» хватило.
Началась новая композиция. Ритм, басы, клавиши и вокал… Какой
голос, блин! Да, солистка у «Лучезарной дельты» что надо! А если
ещё учесть внешние данные… Вся такая фигуристая! В обтягивающем
платье из красной кожи, такие же сапоги и перчатки до локтей. И
волосы змеями. Красиво в общем.
Девушка пела. Она извивалась в такт музыке и пела, пела. И
здорово контрастировала с парнями. Те были в коричневых банданах и
фартуках, таких же как билеты. Они как бы просто делали дело –
создавали музыку. А она вся такая фея. Магиня! И голос звал за
собой, тревожил, обещал.
А слова… Слова песни были про то, что пора просыпаться, что,
когда начнутся перемены, нужно быть готовым.
Я пялился на неё всё время, пока мы искали свободный столик.
Нашли. Сели. И тут я глянул на Арика.
Он был совершенно выключен из происходящего. Даже не знаю,
слышал ли музыку.
Я наклонился к нему спросить: всё ли нормально. Он похлопал меня
по руке, мол, не хочу портить тебе удовольствие от концерта, и моё
предложение пойти поближе к сцене, подвигаться, так и осталось не
озвученным.