– Хорошо, Наталья Николаевна, сейчас допью кофе и пойду, даю вам честное слово.
Кофе как раз подоспел.
– Но доклад читает директор, Пиотровский Михаил Борисович, а он не любит, когда опаздывают на собрание, – возразила она.
Я с тоской посмотрел на дымящуюся чашку с кофе. Придется пить его холодным, через час, а то и позже.
– Хорошо, иду.
Эрмитажный театр сделан в духе древнегреческого.
(http://www.hermitagemuseum.org/html_Ru/08/hm88_1_1_1.html)
Сидения в нем расположены амфитеатром, то есть полукругом. Я тихонечко приотворил дверь и прошмыгнул в зал. Зал был полон. Публика, если так ее можно назвать, расположилась своеобразно, чисто по-эрмитажному. В малых полукругах, ближе к сцене, сидели первые люди музея: заместители директора, и главные спецы: главный архитектор, главный инженер, и т. д. На следующих, бОльших радиусах, сидели начальники рангом поменьше: завотделы, завгары, завлабы. В следующих рядах – научные сотрудники музея, тоже чистая публика. В буквальном смысле чистая, работа у них такая. И в самых последних рядах были сотрудники технических отделов. Эти были попроще, уже не так ие безупречно чистые, многие в рабочих спецовках. Градация рангов сотрудников была четкой и люди из разных "каст" сидели строго в своих рядах, не перемешиваясь. Но дело в том, что начальников намного меньше, чем научных сотрудников, а тем более – чем технических работников. Поэтому в первых рядах, среди руководства, было много свободных мест. Дальше мест уже не хватало и многие, в том числе и женщины, стояли вдоль стен. Но на свободные места среди руководства не садились. Это несведущий человек думает, что Эрмитаж – только музей. На самом деле до революции это был Зимний Дворец, резиденция царей. Это его штурмовали в октябре семнадцатого. Так вот – Эрмитаж дворцом был – дворцом и остался по духу.
Строгая табель о рангах, интриги, сплетни, закулисная борьба. Эка невидаль, скажите вы, да в любом коллективе тоже самое.
Нет, не в любом. То, что я видел в Эрмитаже, больше нигде не встречал. Что-то вроде ЦК и КГБ вместе взятых, и усиленных десятикратно. Кстати, здесь же, в Зимнем Дворце, работал Пушкин в последние годы своей жизни, служил камер-юнкером в царской свите. Так вот – его убили. Держался б подальше от Эрмитажа – остался бы цел, наверняка.