— Марк? — Виктор поднял брови
и посмотрел на меня.
Я в очередной раз пожал
плечами:
— А что мне оставалось делать?
Я уже что-то знал о магии, а там были обычные люди, которые о ней
не знают ничего. Только, может быть, то, что она существует. Я
пытался прикрыть их отступление, их бегство, чтобы они могли
спастись. Отвлекал троттлистов на себя, так сказать.
— Благородно, не спорю, —
кивнул Адам. — Только вот это не совсем правда. Может быть, вы
действительно думали о спасении жизней гражданских, но ведь
началось все не с этого. Скажите, Виктор, вы знаете, какова
основная проблема борьбы с троттлистами?
— Маскировка, — не
задумываясь, ответил директор. — Они активируют свои доспехи, когда
захотят, а до этого момента ничем не отличаются от обычных
людей.
— Верно, так и есть. — Адам
кивнул. — А теперь посмотрите сюда.
Он достал из кармана телефон,
набрал пароль и повернул его к нам.
На экране телефона застыл
кадр, показывающий, как троттлист приближается ко мне. Плохого
качества, издалека снятый, но понять, что на нем происходит, было
нетрудно.
Адам ткнул пальцем в экран — и
видео медленно, буквально в четверть обычной скорости, начало
проигрываться.
На нём было хорошо видно, как
я поднимаю голову, смотрю на троттлиста, а потом взмахиваю рукой,
атакуя его. И только после этого троттлист вытягивается, будто
столбняком разбитый, и медленно покрывается слоем дымного
доспеха.
— Мне кажется, это весьма
красноречиво. — Адам выключил телефон. — Марк очевидно атаковал
троттлиста раньше, чем тот показал, что он вообще является
троттлистом. И, знаете, по сравнению с этим все остальное меркнет.
Нашей структуре плевать, если человек вершит какие-то дела, если он
вершит их в наших интересах — мы, конечно, будем за ним наблюдать,
но не будем мешать, а то, может статься, и поможем чем-то. Нашей
структуре плевать, если с человеком происходит что-то невероятное,
если это происходит не в разрез с нашими интересами — пусть всеми
этими делами занимаются те, в плоскости чьих интересов это лежит.
Умер человек, воскрес, наркоман он или святой — это все нас не
касается. Но знаете, что нас касается?
— Что? — спросил я, уже
предвкушая ответ.
— Нас касается, что у кого-то
есть то, чего мы лишены. А если это еще и одновременно является
тем, что мы так долго искали, и тем, что решит нашу основную
проблему, то это становится смыслом существования нашей структуры.
Потому что это в буквальном смысле способ улучшить безопасность
страны. Так что пожалуй, уважаемый Марк, мы вернемся к вопросам, на
которые вы уже пытались отвечать, но которые я не задавал, и
отбросим их. Вообще забудем об их существовании, но лишь при одном
условии. Вы, Марк, расскажете, кто вы нахер такой и как вам удается
распознавать троттлистов среди обычных людей? Хотя знаете... Мне
хватит ответа лишь на второй вопрос.