— Ничего подобного! Мне нравитесь именно вы! Разрешите хотя бы
проводить вас!
Тут девочка была более благосклонна. Мы вышли со двора и
оказались на оживленном проспекте. Тут уже было понятно, куда идти
в сторону моего дома. Каково же было мое удивление и радость, когда
мы, зайдя за угол, оказались на моей же улице, только с другой
стороны проезжей части! Настя указала рукой на серую неприметную
девятиэтажку.
— Вот тут я и живу. Ну, мне пора. Спасибо, что проводили.
— Настя, а я ведь живу совсем рядом! - я посмотрел на свой
шестиэтажный дом, который был в паре сотен метров отсюда.
— Да? Ну, тогда, может быть... - и Настя прикусила губу, глядя
на меня. - А я вам точно понравилась?
— Точно, - уверил я ее.
— Тогда слушайте. Правило одно - только минет. И поцелуи...
Немножко, - тут она неожиданно покраснела. - Трусики я не сниму ни
при каких условиях. Ну а что касается топлесс - там посмотрим. Но
особо не надейтесь, ясно?
Я восторженно кивал, слушая ее мелодичный голос. Настя назвала
мне номер квартиры на седьмом этаже и добавила:
— Но имейте в виду - у меня дома мама, отчим, сестра и сводный
брат. Они не должны ничего знать! Так что никаких телефонов,
переписок и всего прочего!
— Но как же... как же тогда мы свяжемся?
— Тут мы и воспользуемся близостью наших домов. Я повешу на
балконе желтые трусики. Если вы их увидите - можете приходить, это
значит, что дома никого нет.
Я обнял девочку и прошептал ей в ушко:
— Разрешите вас поцеловать напоследок? - интересно, что в
предыдущие разы, когда мы целовались, я никаких разрешений не
спрашивал. Настя кивнула и я коснулся ее губ своими. Девочка
восхитительно пахла, мне захотелось облизать все ее лицо и шейку,
но я сдержался. Попрощавшись, мы разошлись.
Я тут же поспешил домой и, заперевшись в своей комнате, принялся
высматривать желтые трусики на балконе, который указала Настя.
Видно было плохо - мешали деревья и телеграфные столбы, я даже
сделал зум на телефоне, чтобы точно убедиться, что ничего не
упускаю. Но балкон был пуст - вообще никаких вещей ни на бельевых
веревках снаружи, ни на веревочке внутри.
В конце концов, ведь мы только что говорили, едва ли подходящий
случай представился бы так быстро. Рухнув на кровать, я принялся
представлять Настеньку в разных ракурсах. От одних мыслей о минете
в ее исполнении мои мышцы сводила сладкая судорога. Закрыв глаза, я
попытался воспроизвести в памяти все моменты и ощущения.
Бархатистые губки, юркий язычок, хлюпающие неприличные звуки,
электрические импульсы в позвоночнике... Я едва успел потянуться за
салфетками, благо их полная упаковка стояла на письменном столе.
Кончив, я немного пришел в себя и засел за Интернет, пытаясь найти
видео, хоть сколько-нибудь похожее на то, что делала со мной
Настенька. И в этот момент, как назло, родители позвали нас со
сводной сестренкой обедать.