Лучше чувствуя своё тело, я смог добиться увеличения силы и
снятия некоторых ограничений, связанных с пределом человеческих
возможностей. Не меганагибатор, но гораздо сильнее и быстрее, чем
обычный человек, а вместе с воспоминаниями о военном прошлом, я
считал себя вполне способным защитить свою женщину, даже если она
умеет и любит убивать.
Широко улыбнувшись, Венди вручила мне второй пистолет.
Встряхивая разбитыми и простреленными головами, «трупы»
поднимались с залитых черной мутной кровью загаженных полов.
— Надо прорываться. — Стала непривычно серьёзной Венди. — Это
вампиры.
— В таком случае, — размял руки, — это тебе надо постоять в
сторонке.
Не дожидаясь атаки, первому проткнул глаза, превращая их в
месиво, и согнув пальцы, ухватился изнутри за кости глазниц. Живой
щит орал матом, но сделать ничего не мог. Руки висели плетьми,
будто перебитые.
Пихая упыря под атаки собратьев, раздавал удары ногами,
сдабривая импульсом силы, вышибающей какой-либо орган. Перебором
пытаясь выяснить, как можно обойтись без кольев, святой воды и
распятий.
С горем пополам, выцепил одно слабое место — сердце. Но для
этого его нужно было разодрать в мелкие ошмётки. Так что не
обязательно иметь именно осиновый кол, сгодится любой другой или
экспансивная пуля. Лучше — в упор.
Не успел толком разойтись, как вампиры внезапно кончились.
Стряхивая пепел с рук ударом друг об друга:
— Какие удобные. Убил, а оставшееся смёл в совок.
После окончательной смерти упыри рассыпались пеплом, оставляя
после себя тлеющую одежду.
— Я не влияю на него плохо! — Прозвучало жалко. — Ведь правда,
Фрэнк?
— Кошмарик, — притянул за пояс к себе, — ты лучшее, что есть в
этом безумном мире.
Этот момент выбрала негритянка, чтобы влететь на одной из
станций в разбитое окно с катаной наголо и метнуть в нас дротики с
синей бурдой.
Чудом разошлись миром, распознав друг в друге живых, а не
нежить.
Особой разговорчивостью Блэйд не отличалась. Посидела с нами и
вышла на следующей станции, шуганув бомжиху.
До больницы мы так и не доехали, сев обратно.
Метро в Нью-Йорке местами идет под землёй, а местами над
улицами. Занимался рассвет, когда в голове состава что-то рвануло,
вагон взбрыкнул и замер. Мимо пронёслось что-то объятое
молниями.
— Боже, как их ненавижу! — сел, уронив голову на руки.