Спрятанные внутри тела капсулы я решил пока не трогать.
Для меня инкапсуляция — находка, а вот для любого другого — это
проблема. Инкапсуляция — это когда вокруг инородного тела
образуется сначала сеть из фибрина и инфильтрат из лейкоцитов,
макрофагов и гигантских клеток, затем рубцовая соединительная
ткань. В дальнейшем из этой ткани формируется плотная капсула,
посредством которой инородное тело изолируется от окружающей
раневой среды. Пришлось себя слегка порезать, чтобы спрятать
капсулы, но запас карман не тянет, да и отобрать такое сложно.
Я не боялся, что капсулы найдут или устроят мне тут кабинет
доктора Мэнгеле, ведь шишка на голове, да и не выглядит опасной, а
медицина здесь устроена так, что безымянному бомжу, каким я сейчас
выглядел, сделают самый минимум анализов и постараются выписать как
можно быстрее. Потому что это не выгодно, потому что неизвестно
есть ли у меня страховка, потому что неизвестно покроет ли она хотя
бы часть лечения, и потому что подобных заморочек тут дохрена и
больше. Капитализм во всей красе!
Назначить кучу анализов, тестов, сделать стопку снимков даже тех
мест, которые больного не беспокоят — это выгодная тактика только с
теми, кто может заплатить. Так что меня осмотрели на «отвали», а
вот когда начались подозрения, лишь шприц крови нацедили. Это не
лаборатория сумасшедшего учёного и не исследовательский центр, а
просто больница, потому медики болтали, а не таскали меня по
процедурным.
Пока я ел, девушка притащила форму врача и шапочку. Видимо, это
была её личная инициатива, раз она так нервничала, что забыла даже
представиться. Впрочем, бейджик эту проблему нивелировал.
— Мисс Магда.
Девушка вздрогнула.
— Можем идти? Мисс?
Судорожно вздохнув, она покивала и потащила меня по служебной
лестнице вверх. Странно, но над палатами випов находилось
онкологическое отделение.
За дверями-витринами, мимо которых мы шли, находились бледные
люди с угасшим взглядом мутноватых глаз, бледной пергаментной кожей
и жидкими волосами, паклей торчащими из-под косынок. Тишину этого
сонного царства нарушали лишь попискивания многочисленной
аппаратуры, поддерживающей едва теплящуюся жизнь.
Но меня повели не к ним.
— Следующая лестница на той стороне. — Обмолвилась
медсестричка.
— Я думал, от меня нужна помощь, — шагнул назад, — эти люди
умирают. Куда мы идём?