Закинув ногу на ногу, на пуфе сидела женщина в строгом сером
твидовом костюме с большими пуговицами на жакете. На правой стороне
груди висела брошка с уже знакомой «птичкой».
Прошипел, поморщившись от нажима на плечо.
Женщина кивнула, будто мы на светском рауте, а меня не держат за
руки две перекаченные дамы, которые, судя по давлению на лопатки, в
любой момент могут выкрутить мне руки и бросить мордой в пол,
навалившись сверху, как рестлер на противника.
— Вижу, вы знаете кто мы. Щ.И.Т. тоже наслышан о вас, Лазарь.
Или вам проще откликаться на Фрэнка Дарси, мистер Фрэдерик
Симпсон?
Не так я хотел узнать о себе больше, ой, не так…
— Удивительно, что вы не попали ни в одну базу за все свои
двадцать семь лет. Удивительны также ваши способности и такая
неприметность с учётом вашего пола и внешности… Было тяжело
отыскать вашу мать, после того, как её церковь лишилась прихожан.
От неё мы узнали, что приёмный сын, однажды в старших классах, ушёл
в школу и больше не вернулся…
Было бы интересно послушать, но в общих чертах я и так всё это
знал. Разве что не был в курсе того, что вскоре после моего
исчезновения Симпсоны серьёзно заболели и теперь тратятся на
лекарства от целого букета хронических, но не смертельных болячек.
То ли карма, то ли Фрэд злопамятный был.
Поправив идеально уложенные каштановые локоны, напоминающие о
шестидесятых, женщина встала, окинув меня оценивающим… хотя скорее
раздевающим взглядом единственного глаза.
— Прошу меня извинить, — играя в формальности, сказала женщина,
— моё имя Нора Фьюри. Добро пожаловать в Щ.И.Т., мистер Лазарь.
Располагайтесь, вы у нас надолго.
Проглотив восклицание по поводу «а почему Фьюри белая?»,
состроил постную рожу.
— Не в ваших интересах играть в молчанку, — посерьёзнела дама, —
Лазарь.
Взглянув на неё исподлобья, состроил ещё более хмурую рожу.
— Хорошо, — поморщилась леди, — не желаете сотрудничать,
заставим.
Хотел сказать «Блядь», а получилось что-то совершенно
непонятное, будто я только от стоматолога вышел, и анестезия ещё не
выветрилась.
— Если это «Да», то могли бы просто кивнуть. — Приободрилась
Фьюри, подойдя ближе.
В ответ показал язык. Никак иначе показать протест я не смог, а
плюнуть в лицо не позволило бы воспитание, ну и занемевший рот —
тоже.
Я остался один. Не знаю, как долго я сидел, привалившись спиной
к стене, и просто тупо пялясь в пол, но мне сообщили, что еду я
могу найти на столике, а после подойти к правому углу, мне откроют
туалет. Только задерживаться там настоятельно не рекомендуют.