И она ушла, прихватив с собой плащ. Байкудо с тоской посмотрел
ей вслед, задержавшись на икрах чуть дольше, чем положено, а потом
перевел взгляд на закатывающееся солнце.
Вот же влип...
Кора старого дерева больно царапала руки, но Байкудо продолжал
карабкаться наверх, к первому тайнику, тихо ругаясь и стараясь не
глядеть вниз. Солнце уже начинало садиться, вечер неумолимо
наступал и юноша торопился, помня, что ему еще нужно появится на
вечернем построении. Опоздывать было нельзя.
До первой ветки он добирался не меньше пяти минут, а когда
наконец смог схватиться за нее, подтянулся и постарался поудобнее
устроиться.
-Да тут не меньше трех метров... — простонал он, глядя на такую
далекую и твердую землю.
Высота всегда пугала сына фермера. Да и как она могла не пугать,
если самым высоким местом на их полях была крыша дома, с которой он
в детстве благополучно свалился и сломал руку, поклявшись больше
никогда так не рисковать. Детские страхи вернулись и Байкудо крепче
прижался к стволу.
Найти дупло труда не составило, он было позади ветки, на которой
сидел молодой стражник. Запустив туда руку, он вытащил
подозрительно тяжелый сверток. По руке тут же что-то пробежало и
Байкудо зажмурил глаза, пытаясь не дернуть рукой. Пауки его не
пугали, но вот потерять равновесие...
-Ладно, ладно... — пробормотал он, открывая правый глаз.
Сперва ему захотелось кинуть сверток вниз и спустится следом за
ним, но потом он подумал, что содержимое наверняка было стеклянным
и хрупким. Он и без этого должен был вернуть целую бутылку, а
увеличивать собственный долг это было уже крайне неразумно.
Это была неловкая ситуация, и Байкудо уже намеревался зажать
края свертка в зубах, как ветка под его пятой точкой едва слышно
треснула.
Это был тихий звук, самый обычный, словно преломили стебель
кукурузы. Подуй в этот момент ветер, зашелестела бы листва и тогда
Байкудо даже не услышал бы поступь неминуемо грядущего события, но
погода стояла безветренная, а мир замер в ожидании.
Звук был услышан и Байкудо тяжело вздохнул. Так, вероятно,
вздыхали осужденные, поднимавшиеся на эшафот, или учителя, читающие
школьные сочинения отпетых хулиганов. Вероятно, так вздыхали
моряки, вернувшиеся из долгого плаванья и застукавшие жену с
любовником. Так мог вздыхать солдат, которого поставили в первые
ряды и дали команду к атаке.