При виде этой девушки, которая, казалось, совершенно не
растерялась, и я смог взять себя в руки.
Для начала осмотрелся. А где я вообще нахожусь?
Это не моё место. Я должен был находиться впереди, через два
кресла.
Я присмотрелся и увидел, что на моём месте кто-то сидит. Боже,
да это же я! Вон мои наушники! Серые с оранжевой полоской. Да как
же это получилось? Я же вишу сейчас, держась за девочку. Да и как
это я вообще могу держаться за неё, в ней килограммов двадцать
веса? Да и почему я вообще вишу в воздухе?
Действуя по какому-то наитию, я подтянулся и попытался
дотянуться до сидящего перед девочкой мужчины. Надо добраться до
своего тела. Эта мысль вспыхнула в сознании, и сразу стала для меня
навязчивой идеей. Я был уверен, что если сейчас не вернусь в себя,
то так и останусь висеть в пространстве. Отчего-то меня это так
напугало, что я решительно потянулся вперёд.
Спустя несколько минут непростой борьбы, я наконец добрался до
своего места и, стоило мне коснуться себя, как я тут же раскрыл
глаза и сделал судорожный вздох.
Что это вообще было? Это что я, уснул что ли? Мне приснился
сон?
Я огляделся по сторонам. Вокруг происходила какая-то суматоха.
Кто-то плакал, люди беспокоились и кричали. Кто-то звал
бортпроводника. По громкой связи к пассажирам обращался пилот,
пытаясь призвать всех к порядку, и бессовестно обманывая, что мы
попали в зону турбулентности. Голос его явно не звучал уверенно.
Часть пассажиров безвольными куклами развалились в креслах. Спят?
Или что похуже… В такой суматохе надо еще постараться уснуть.
На экране тоже значилось сообщение о входе в зону
турбулентности.
Как же, турбулентность...
Я снова глянул в окно, надеясь, что мне всё привиделось. Но нет,
над землёй и правда возвышался дымный след. Однако ничего,
напоминающего последствие той взрывной волны, я не разглядел.
Просто столб дыма, который был виден на многие километры.
Так что произошло? Всё же вряд ли бомбёжка была. Ну кому
понадобилось Сибирь бомбить? Или наши новую бомбу испытывают? Да
нет. Какая к чёрту бомба? Тут же заповедник.
На протяжении всего оставшегося полёта чувствовал я себя
отвратительно. Вздрагивал при малейшем постороннем звуке, а стоило
заметить движение за бортом, как у меня тут же перехватывало
дыхание.
Да уж, видимо, это мой последний полёт. Теперь моя боязнь высоты
не даст мне покоя даже в комфортном самолёте.