— Тварь! Иди сюда, — услышал я в голосовом канале рык
Разводного.
Как же хорошо, что наш “Ключ” был надёжно защищён бронёй. Клюнь
петух любого другого из нашего отряда, Анна Степановна бы уже не
спасла. По крайней мере, от пары ударов птицы, на металле брони
появились глубокие вмятины.
Я лишь через пару секунд осознал, что бестолково стою и пялюсь
на то, как Разводной, будто волчок, вертелся стремясь поймать тварь
и сбросить с себя, а юркий петух то и дело уворачивался, продолжая
долбить клювом куда придётся.
Хотя, а что я тут сделаю. Не из автомата ведь по ним палить.
Наконец Федя смог отбросить разъяренную птицу, правда ему это не
помогло. Взмахнув крыльями, петух снова бросился прямо на грудь
Фёдору и попытался клювом пробить бронестекло на его шлеме.
Разводной каким-то чудом успел поймать врага за шею, не дав тому
завершить начатое.
Опомнившись, я обернулся, чтобы оценить обстановку. Отряд успел
отбиться о мутировавших кур. Сейчас все, как и я, стояли замерев,
глядя на эпичную битву стального гиганта с Курзиллой, или
КурКонгом. Хрен знает, как его обозвать.
Видимо опомнившись, Ольга вдруг вскинула винтовку.
— Не стрелять! — рявкнул Порохов, заметив, жест девушки.
У Порохова, похоже, были свои планы. Он поставил автомат на
предохранитель, аккуратно положил его на землю, затем, выхватив нож
из кобуры на груди и уверенно направился на помощь Фёдору.
— Я попаду, — решила поспорить Ольга.
— Я сказал – отставить! — снова рыкнул командир.
— Да не наврежу я Феде, — настаивала девушка на своём.
— К чёрту Федю, ты костюм можешь повредить, — отрывисто бросил
Порохов заставив даже меня удивлённо обернуться. Он усмехнулся и
добавил: — Шутка. Но стрелять запрещаю. Контролируйте округу.
Тем временем борьба “железного человека” и вождя пернатых
продолжалось. Никто из них никак не мог взять верх. Фёдор так
разгорячился, что уже и вправду напоминал волчок.
Разводной даже не заметил, как снёс забор, а затем со всего
размаху драчуны влетели в тот самый сарайчик, который мы недавно
изрешетили.
И снова повисла тишина, которую нарушил сдавленный голос
Ольги:
— Федя, ты там живой?
Из темноты сарая раздавались мерные удары чего-то
металлического. То и дело до нас доносился сводящий зубы скрежет. В
голосовом чате тоже тишина, разве что чьё-то натужное сопение. Мы
переглянулись.