Командир окинул нас взглядом.
— А ну становись! Мы всё ещё на опасной территории. Не время
расслабляться.
Мне показалось, что Ольга или Анна Степановна начнут сейчас
наезжать на Порохова. По крайней мере в кинофильмах так часто
бывает, но нет. Медичка выпрямилась, а Ольга послушно встала на
ноги
— Доложить о статусе отряда, раненные есть?— продолжил
командовать Порохов, когда мы поставили оружие на
предохранители.
— Живой.
— Жива.
— Жив-здоров.
— Живая.
— В норме, — последним отвечал Фёдор, который, до сих пор никак
не мог справиться со сбившимся дыханием.
О бое Разводного с петухом напоминали отметины и выбоины на его
бронекостюме и царапины на стекле шлема. Маскхалат который и так
висел на нём будто как простыня, был изодран в труху. В остальном
серьёзных повреждений не наблюдалось.
Я тоже бегло оглядел отряд. Раненных и правда не было.
— Ну что, бойцы-молодцы! Поздравляю с боевым крещением, —
Порохов окинул взглядом всю группу, после чего уставился на
Разводного. — Однако!... Этому умнику, я думаю, орден надо дать, —
в тоне командира резко добавилось строгости. Закинув автомат за
спину, он с угрожающим видом направился в сторону научного
сотрудника. — Разводной, ты забыл своего место? Ты забыл цену
оборудования, которое на тебя нацепили? Или подохнуть раньше
времени захотелось? — а затем его голос сорвался на крик. — Ты куда
полез?
— Я… — “Ключ” хотел было что-то возразить. Похоже, он ожидал,
что его похвалят, а не наоборот. Но командир тут же перебил.
— Я, я… Капля от струя! — продолжал отчитывать его Порохов. —
Скажи спасибо, что вообще выжил. У тебя что, ушиб головного убора
случился?
— Так я считай Ларионова спас! — возмутился Федя.
— А если бы сам сдох, я бы тебя точно убил, — голос младшего
лейтенант резко смягчился. — Ну, а целом, сработал неплохо. Очень
неплохо. Я бы даже сказал, что без тебя мы бы с петухом не
справились.
В этот момент я никак не мог уловить посыл Порохова. Казалось,
он решил воспользоваться техникой традиционного военного юмора,
который лавирует на границе максимальной серьезности и искренних
шуток. Такое я испытал на собственной шкуре во время срочной
службы. Ни одно наше построение не обходилось без подобных спичей,
где непонятно отчитывают тебя или откровенно высмеивают, а солдаты
в строю не могут сообразить, ржать во весь голос или молчать
смиренно понурив головы.