В рукояти тесака
хранился набор для выживания: десять метров лески, какие-то крючки,
таблетки сухого спирта и охотничьи спички. Нож носил второй сезон и
ни разу не проверял, что конкретно другой мой друг, изготавливающий
клинки из инструментальной стали, туда засунул. Помню, он с
воодушевлением рассказывал об этом, вручая мне свое творение. Мол,
случись что, не пропаду…
Погладив ножны, висящие
на поясе, пошел по течению, осматривая берег и опушку леса. Когда
отчаялся найти что-нибудь лиственное и был готов вернуться к
брошенным вещам, увидел почти у самой воды большей вяз. Сбегал за
вещами, решив, что у дерева на берегу место для стоянки
лучше.
Ветку срезал небольшую,
метра полтора. Если в реке рыба есть, то размер удилища не важен.
Открутил пробку на рукояти ножа, вытряхнул в кепку содержимое.
Обнаружил еще моток шелковой нитки, большую иглу и стропу.
Рассматривая приличную кучку, усомнился, что смогу впихнуть все это
добро назад, в рукоять.
Леска, на мой взгляд,
была толстовата, пришлось и крючок выбрать большой. Прицепил
свинцовый грузик, отмотал около пяти метров лески и зафиксировал
петлей на кончике удилища. Остаток спустил к рукояти и завязал на
узел, оставив моточек свободно болтаться внизу.
Копнул на штык под
берегом и, вытащив из кучи суглинка "жирного" червя, целиком
наживил его на крючок. Забросил наживку под вяз и присвистнул,
дивясь, что почти вся леска погрузилась в воду. Воткнул удилище в
землю и собрался собрать сушняк для костерка. Хорошо, что не успел
отойти от удилища. Каким-то чудом я успел схватить скользящую к
воде палку и почувствовал сопротивление рыбы. Тяну и думаю: «Только
бы не сорвалась!»
Куда там: сомик килограммов на
пять благополучно был извлечен на берег. Крючок он заглотал
полностью, и достать я его смог позже, когда потрошил
рыбу.
Хорошо. Действительно
хорошо: такой улов обнадеживал, что голодать мне не придется. Рыбку
я порезал на куски. Приготовив из молодых веток вяза «шампуры»,
решил зажарить всего сома сразу. Не буду завтра волноваться о
завтраке, обеде и ужине.
Отдыхай я просто в
живописном месте у костра, вдыхая аромат жареной рыбки, то конечно,
чувствовал бы себя на седьмом небе от счастья. А так, мысли о
родителях, и неопределенном будущем омрачали удовольствие от
созерцания умопомрачительного, красивого заката, радующего глаза
вида на реку, запахи еды и леса.