Берег реки на моем пути
открывался то песчаными пляжами, поросшими до самой воды мелкой
травой, то россыпями гальки. Несколько раз я пробовал копать, но
глину так и не обнаружил.
Когда я засобирался в
обратную дорогу, мне повезло кинуть взгляд на другой берег,
нависающий кручей над водой. Под метровым слоем суглинка я увидел
мощный пласт рыжей глины. Копать нужно было глубже! Я решил
вернуться и покопать у лагеря.
Возвращаясь, я спугнул
стадо оленей, вышедшее из леса к реке. Провожая взглядом убегающих
животных, живо представил себе охоту с луком. А что? Стоит хотя бы
попытаться. Прежде, чем удариться в бегство, олени подпустили меня
очень близко. Можно было и из «пекаля» стрельнуть, вот только в
положительном для меня результате я не был уверен: олень - зверь
крупный и рану держит, не то, что дикие козы, они ложатся сразу.
Отец - страстный охотник и рыбак - рассказывал мне как-то об
этом.
Вернулся в лагерь к
обеду, в смысле, солнце уже двигалось к закату. Чувство голода пока
не тревожило и я, не желая терять время, приступил к раскопкам.
Песочек копался легко и вскоре, показалась глина.
Нарыв, на глазок,
достаточное количество, перетащил ее поближе к воде и разделил на
пять приблизительно равных кучек. В каждую добавил песка, насыпая
от горсти в первую, до пяти - в последнюю. Термос из нержавейки
наполнил водой и намочил подготовленную смесь. Сделал замес. По
виду вся глина выглядела неплохо и хорошо лепилась.
Решил не утруждаться
пока лепкой горшка, сделал пять пиалок и поставил сушиться на
солнышке. Залив на всякий случай остатки глины, отправился
проверить петлю.
Еще издалека заметил
березку, выскочившую из рогульки. Подбежав, увидел, что в петлю
угодил молодой заяц. Он уже не дышал. Я снял с березки стропу и,
забрав первый трофей, решил некоторое время воздержаться от
добывания еды. Как бы выбрасывать, потом не пришлось.
Оставленные сохнуть
поделки, по возвращению на берег я поставил обжигаться на угли.
Ободрал зайца, повесил тушку на ветку и проверил результат обжига:
две из пяти треснули. «Неплохо!» - решил. Орудуя палочками, вынул
уцелевшие изделия и оставил у костра остывать.
С сожалением посмотрев
на содранную шкурку, решил ее закопать. Тут же пришедшая мысль о
неизбежности зимовки, побудила спуститься к воде и потратить не
меньше часа на скобление мездры. Натянув мехом вовнутрь заячью
шубку на раздваивающийся кончик ветки, вознамерился продолжить
гончарные эксперименты.