Несмотря на то, что легла
я довольно поздно, встать пришлось с
рассветом. У меня скопилось слишком
много дел, чтобы нежиться в постели.
Первым делом проведала старого друга,
придворного лекаря, младшего барона
Голеда. Рассказала о его роли в войне
против магов, заручилась его поддержкой
и разжилась бутылочкой успокоительного
для нервных барышень. Невольно нахлынули
воспоминания о том, как Алис этим отваром
лечил Дишлана от сотрясения мозга после
нападения людей графа Шерреса, отца
моей Анни.
Граф Шеррес до сих пор
служил главой посольства Абрегорианской
империи. И я решила, что не лишним будет
навестить старого друга. Вдруг есть
шанс, что маги до них не добрались. Послы
решают множество задач, строя отношения
между странами, но Монтийская епархия
никогда не занималась чем-то подобным.
И Великий отец вполне мог упустить этот
момент и оставить послов без влияния
магов. И тогда у меня был бы шанс наладить
отношения с Абрегорианской империей и
Аддией. Там, я уверена, есть те, кто
подобно мне или Роламу видит, что маги
чересчур обнаглели.
Однако первым делом я
отправилась к Жерену. Во-первых, мне
страшно хотелось увидеть друга и
поговорить с ним. Вдруг я все преувеличиваю,
маг не оказывает на него большого
влияния, и мой друг по-прежнему остается
собой? Мне так нужна была его поддержка.
Особняк барона располагался
в самой богатой части Среднего города.
Чтобы не вызвать ненужного ажиотажа, я
приехала туда на простой карете без
опознавательных знаков, которую
использовали для выезда секретари
королевской канцелярии. Ролам помог
мне договориться со служкой, который
оформил выезд на свое имя. Я не хотела,
чтобы Живела узнала о моих передвижениях.
Наряд я тоже выбрала самый
скромный, чтобы сильно не выделяться
среди богатых горожан. И мой план
сработал. Слуга Жерена, выполняющий
роль дворецкого, встретил меня хмуро,
без тени улыбки. Равнодушно скользнул
взглядом, явно не опознав во мне бывшую
королеву Грилории, и заявил, то его
благородие никого не принимает.
- Передайте его благородию,
что пришла его старая знакомая — Елька.
Он примет меня, - попыталась я настаивать,
но дворецкий оказался на редкость
упертым и снова прогудел низким, как
гул высоковольтных проводов голосом:
- Его благородие никого
не принимает. Вам, госпожа, лучше уйти.
Иначе госпожа баронесса будет весьма
недовольна.