Я не сдержалась и громко рассмеялась. Беременная Света, с уже заметным животом, который она демонстрировала при любой возможности, в пышном белом платье с чёрным поясом и своей копной чёрных волос на самом деле была чем-то похожа на пингвина.
— Если у тебя что-то будет с кем-то из гостей, мужчин, я дам тебе десять тысяч. — прошептала змеючкой-искусительницей Катя.
Ага! Будет… Это же как раз про меня. Не было у меня мужчин до Ильи… Не было и после него.
Показав подруге язык, я опрокинула в себя вино из её бокала и театрально покрутила уже две пустые тары.
— Надо было ещё подальше встать, чтоб нас совсем не видели и не слышали. — недовольно протянула Катюха. — Что-то мне не нравится, как твой бывший кобель на нас со своим дружком смотрит.
— Вообще плевать.
И я почти не солгала. Градус делал своё дело. Горечь рассеивалась, а мысли текли вяло, что я не успевала, как следует их зафиксировать, чтоб всплакнуть или расчувствоваться должным образом. Но так было… До тех пор, пока я не услышала громкий голос Беликова, разнёсшийся по всему пляжу:
— Дорогие гости, друзья и родные, я хотел бы поблагодарить вас всех за то, что вы сегодня находитесь здесь, чтобы разделить со мной этот особенный день. Сегодня я женюсь, и, безусловно, это один из самых волнительных моментов в моей жизни. Но есть что-то, что я должен сказать, что-то, что тяжело лежит на моём сердце.
Э-э-эм, что?
Илья стоял на сцене с микрофоном, окружённый свадебными украшениями. Он выглядел нервным и напряжённым. Моё сердце предательски сжалось при виде него.
…не стоило оборачиваться.
— Когда я узнал, что она будет здесь сегодня, это вызвало у меня множество эмоций. Мы были вместе два года, были свидетелями множества радостей и печалей. Но наш путь разошёлся, и мы оба двигаемся вперёд.
— Ёб твою мать… — простонала Катя, раньше меня оценив всё происходящее.
А я… я не могла. Я не дышала, я не существовала. Я видела его взгляд, направленный на меня, и в моей голове звенели ангельские колокольчики. Сердце стучало как обезумевшие.
«Он обо мне… Он говорит обо мне. Для меня. На своей свадьбе… Значит ли это, что… О боже!» — мысли пчелиным роем жужжали в моей голове.
Он сделал очень большую паузу, вздохнул, и всё это не отводя от меня своего взгляда. Конечно же, это привлекло внимание. На нас, специально вставших позади всех, начали коситься все и отовсюду. Те, что стояли ближе к импровизированной сцене и треклятой арке с лилиями, вообще головы сворачивали. Многих из них я знала по институту, многих, как друзей Ильи. На меня смотрели даже его родители, которые лицемерно меня называли «дочка», а сами залетевшую от Ильи Свету приняли в семью. С распростёртыми объятиями приняли!/