пиздит, и они с Умаром
реально встречаются, он должен был уже хватиться своей бабы.
Может, Завгаевым вообще дела Лебедева до пизды? Я
вот, например, сильно сомневался, что они за русскую тёлку
впрягутся, но расслабляться не стоило. Что, еслиУмарчик влюблён в её нежную писю по самую
бороду? Его папаша может и мудрый мужик, а сопляк и есть сопляк,
сгоряча может хуйни наделать.
– Рус, я подкрепление вызвал на всякий, – сообщил мне
начбез Кирилл, отводя меня в сторонку. – Оружия вроде
хватает.
– Вроде?
– Нет, точно хватает, – поправился мужик. – Серьёзная тема
намечается?
– Да ну, ты брось, – усмехнулся я. – Не ссы! У чеченцев людей
мало. А по беспределу давно никто не работает. Все хотят мира и
добра.
– Неспокойно мне, Руслан.
– Блять, думаешь мне спокойно? Я спать
лягу на первом этаже, если что, подстрахую.
– Договорились.
– Отправь кого-нибудь часа через три Сиплого на посту сменить.
Только толкового, проверенного. Нам эта девка пока нужна.
– Понял, принял, Рус. Ты бы правда поспал,
выглядишь, как... Не очень, короче.
Какое там спать? Ночка будет та ещё.
Наревевшись до хрипоты, я отправилась в ванную. Сил
уже не было двигаться, но после прикосновений Руслана хотелось
помыться. Я очень долго пробыла в душе. Тёрла себя
губкой до изнеможения, мне казалось, что от меня смердит огромным,
страшным, татуированным мужиком. Особенно тщательно я
мыла между ног, куда этот вонючий урод посмел засунуть свои грязные
пальцы.
Я даже любимому мужчине не позволяла до себя
нормально дотронуться, а этот Мирон решил, что
ему всё можно? Кем он себя возомнил? Должна же на него
быть какая-то управа? Он же не господь
бог?
Даже если меня в скором времени выкупят папа или Умар, я хочу,
чтобы Мирон поплатился за свою наглость! Чтобы ему отрубили руки по
самые локти и выкололи глаза! Тогда он не сможет даже смотреть на
девушек, а уж тем более их трогать! И язык ему отрезать, чтобы из
его рта не вылетали всякие пошлости!
Понятное дело, что такую кару Мирону мне не по
силам организовать, но мою кровожадность в отношениинего, хотя бы в фантазиях, было не остановить.
Придумав ещё кучу серьёзных наказаний для мужчины, я
остановилась на самом реалистичном варианте –
представляла, как его избивает Умар, а потом негодяй,
поставленный на место благородным рыцарем, просит у меня прощения,
стоя на коленях. Тогда бы я успокоилась, великодушно оставив его в
живых.