На переломе веков - страница 6

Шрифт
Интервал


не требуя взамен, поддержали, – скатывается в хаос. Так что пройдет всего лишь год, или пять, или, может быть, десять лет – и еще один потенциальный конкурент блистательной Великой Британии тщанием самых честных и чистых его граждан, получивших… нет, не некое задание, которое, даже если никто ничего не узнает (что в жизни бывает крайне редко, недаром говорят: все тайное когда-нибудь становится явным), сделает этих людей предателями как минимум в собственных глазах… получивших всего лишь чуть больше возможностей поступать по своему разумению и в соответствии со своей самой точной, самой новой и самой истинной теорией всеобщего счастия, заполыхает пожаром гражданской войны. Выгодной для Великой Британии войны, поскольку на ее ведение королевство не затратит ни пенса, а в ее горниле сгорят миллионы людей, будут разрушены сотни тысяч заводов и шахт, миллионы десятин земли зарастут бурьяном. И бывший конкурент надолго выпадет из обоймы стран, угрожающих величию Британии – самой гордой и цивилизованной страны в мире.

А потом… Ну а потом ему, сэру Эфраиму, и другим верным сынам туманного Альбиона придут на смену новые поколения столь же верных и мужественных сынов и разбираться с новыми угрозами империи будут уже они. Новому поколению – новые враги; пусть даже некоторые из них при прежнем поколении вполне могли считаться союзниками. Что ж, такова жизнь – у Британской империи, над которой никогда не заходит солнце, постоянных союзников нет, как, впрочем, и постоянных врагов, а есть лишь постоянные интересы…

Часть первая

Филиппинское море

Глава 1

– А-а-а-кха! Кха! Кха-ах! – Я захлебнулся кашлем, с трудом подавил приступ и судорожно выдохнул. Вот ведь дьявол! Ну надо же было так не вовремя заболеть… – А-акх! Акх! Акх!

– Вот, ваше высочество, возьмите. – Высокий сухощавый человек, вполне еще молодой на вид, с аккуратной бородкой и усами, протянул мне дымящуюся кружку с каким-то отваром.

– Что это? – просипел я.

– Настой листьев австралийского дерева эвкалипт. Этим надобно прополоскать горло.

– М-м, – промычал я, хватаясь за кружку.

Этот гнусный кашель так меня измучил, что я готов был не только полоскать, но и пить любую дрянь, лишь бы полегчало… Впрочем, нет, не любую. Доктор Шпаумкопф, взявшийся лечить меня первым, настоятельно порекомендовал мне «чудесное патентованное средство» под названием – вы не поверите – «Героин»! Пришлось гнать его взашей и срочно начинать поиски другого врача. На мое счастье, в Москве, куда я прибыл всего два дня назад, оказался проездом русский врач Евгений Сергеевич Боткин, сын того самого старичка, который пользовал меня по просьбе Александра III, сразу как я из своего XXI века попал сюда, в Российскую империю. Евгений Сергеевич был молод (ему только должно было исполниться тридцать), но уже достаточно опытен. К настоящему времени он успел поработать в Мариинской больнице для бедных, два года постажироваться в Европе и защитить диссертацию на соискание степени доктора медицины. К тому же я был с ним шапочно знаком, поскольку в мае 1892 года он стал врачом Придворной певческой капеллы и мы с ним пару раз пересекались в Зимнем. Так что едва мне доложили, что он находится в Москве, я приказал немедленно прекратить поиски врача, способного вылечить меня без того, чтобы «посадить на иглу», и немедленно звать Боткина.